– Назовем это искусством? – пробормотал он.

– Не понравилось? – спросил Версавел слегка удивленно.

Ван-Ин решительно покачал головой и внимательно посмотрел вокруг. Это было небольшое помещение. В стенах, сложенных из старой, отшлифованной вручную, кирпичной кладки, было устроено восемь ниш в готическом стиле. Ниши закрывали стеклянные двери, которые служили витринами для ювелирных изделий. Но в это особенное воскресенье ничего не было в нишах, за исключением ковриков из синего бархата.

Две хрустальные люстры свисали с потолка, стояли два стола, за которыми Дегроф обслуживал клиентов. Каждому столу сопутствовали три стула неясного происхождения. Сиденья были покрыты бархатом. Ван-Ин не мог взять в толк, что это за стиль. Смесь всего: французский эпохи одного из королей Людовиков, с избытком сусального золота, и целые ярды кожи из Кордобы.

Ван-Ин закурил сигарету.

– Может быть, я должен познакомить тебя с нашим заместителем? – поинтересовался Версавел в виде меры предосторожности.

– Нужно ли? – прохрипел Ван-Ин. – Ты знаешь, я не люблю работать с женским контингентом. Сначала они вас обрабатывают, потом они вас используют, а затем становятся вашим боссом, прежде чем вы это поймете.

Версавел знал Ван-Ина, но тем не менее настаивал:

– Послушай совета на этот раз. Ты только взгляни на нее, и тебе все станет ясно, не устоишь.

Однако не было необходимости настаивать. Ханнелоре Мартенс слышала голоса, находясь в торговом зале магазина, и пришла посмотреть, что происходит. Версавел внимательно следил за Ван-Ином. Тот был заворожен, как и было предсказано.

– Заместитель прокурора Мартенс, могу я представить вам помощника комиссара Ван-Ина? Он будет расследовать это дело.

Заместитель прокурора не возражала, что Ван-Ин так пристально смотрит на нее.

– Рада познакомиться с вами, комиссар Ван-Ин. Мне интересно услышать ваше мнение по делу.

– Я только что прибыл сюда, – стушевался он. – Сержант как раз вводит меня в курс дела.

Ван-Ин чувствовал, как на лбу выступил пот. Он не был готов к встрече с такой женщиной. Ему пришлось приложить серьезные усилия, чтобы не заикаться. Его охватило чувство беспокойства, однажды пережитое им от подобной встречи еще в юности. Теперь он уже слишком стар для таких вещей. «Это сейчас пройдет», – утешал он себя.

– Мы можем воспользоваться? – Она указала на один из столов, не дожидаясь ответа, отодвинула стул и села, элегантно скрестив ноги.

Версавел заметил, что у Ван-Ина возникли проблемы, и пришел на помощь.

– Комиссар здесь, мэм. Он, правда, немного не в себе, общается с самим собой. Давайте я его позову, – усмехнулся Версавел.

Его вопрос на мгновение поверг ее в замешательство. Как официальный представитель общественного обвинения, она предполагала обсудить существо дела со старшим офицером. Это было неписаным правилом.

– Нет, благодарю вас, сержант. Я сама справлюсь. Мы поговорим позже.

Ван-Ин сделал глубокий вдох, когда заместитель прокурора вышла из комнаты.

– Ты должен был предупредить меня, парень.

– Я пытался, но ты меня не слушал. С другой стороны, ты забыл, что сделал в прошлом году, стукнув меня за того молодого парня из Германии в полночь? Бог мой! Я держал себя в руках. Ты сделал это намеренно. Я не виноват, что она хорошенькая.

Ван-Ин снова вздохнул, и нервно пульсирующий клубок в его желудке начал таять.

– О’кей, вот и все. В следующий раз мы арестуем Адониса, и ты обыщешь его голым. Идет, Версавел?

И оба взорвались от хохота.

В 11.15, наехав на край тротуара, Лео Ванмаэль припарковал свой ярко-желтый «Ауди-100» напротив магазина. Он покрасил его, поспорив с Ван-Ином. Если кто-нибудь обнаружит еще один такой же на бельгийских дорогах, Ван-Ин будет оплачивать каждую бутылку «Дювеля», распитую вместе в течение года. И это будет стоить ему гораздо больше, чем Ванмаэль потратил на покраску своего автомобиля.