- Изначально он зверь. А потом, со временем он учится принимать облик человека, - заметил бородач, сворачивая за угол.  За углом было темно. – Его величество тоже не совсем человек. Это зверь, принявший облик человека.

- Не могу поверить, - вздохнула я, глядя на Титикаку. – Хорошо, что вы люди… С вами хоть поговорить нормально можно! А не с тем припадочным узурпатором…

- Ты потише, - встрепенулся бородатый, прижимая палец к губам.  – Зря ты так о его величестве. Его брат был хорошим королем. При нем тут было вольготно! Правда, порядка не было совсем. И казну разбазаривал направо и налево. И титулы жаловал, и золотом осыпал. И народу золото с балкона кидал. Всякое было. Вот народ его и любил! И придворные любили. Говори, что хочешь, делай, что хочешь. Налоги можно не платить!

- Когда мы пришли сюда, в казне ничего не осталось! – перебил его безбородый.  – Пусто!  

- Зато теперь! – гордо усмехнулся бородатый. – Не любят люди, когда их к порядку призывают. Вот и бунтуют! Когда принц исчез, у нас тут мятеж подавлять пришлось! Люди восстали! Кричат: «Дядя заточил принца в темницу!». Освобождать пришли.

- А как он очутился в нашем мире? – спросила я, гладя непоседливую Титикаку.

- Все просто. Была церемония имянаречения. Обязательная для принца.  И старый чародей перепутал заклинания, - усмехнулся бородач.

- Ему просто открыли не на той странице книгу, - добавил безбородый. – И прямо посреди церемонии принц исчезает! Что тут было! Долго искали…

 - Принца? – спросила я, все еще не веря, что держу на руках маленького принца.

- Старого чародея. Принца нашли. А чародея до сих пор найти не можем. Только его величество загадочно улыбается. Говорит, что спрятал его в надежном месте, - заметил бородатый.

- Ой, - перепугалась я, прижав к себе большого котенка.

Огонек слетел с пальцев бородатого  и повел меня по винтовой лестнице вверх. Я шла впереди, а «коврики» топали сзади. 

- Мы почти дома, Тити, - прошептала я в пушистое ухо.  «Сироти-и-инушка!», - ревела душа, обнимая малыша.

- Ты не заметил? – спросил позади меня тихий голос. Мне показалось, что разговор не предназначался для моих ушей. – Ты заметил, как он легко согласился?

- Заметил, -донесся до меня тихий ответ. – Как думаешь? Это то, что я думаю?

- Меня это смутило еще в том мире, - заметил озадаченный голос. – Думал, что все! Конец! Но нет… А потом в зале… 

- Бедная девочка, - вздохнули мне вслед. – Будем надеяться, что это не то, о чем мы подумали.

 - Вы о чем? – обернулась я, решив не церемониться, когда речь идет о моей судьбе.

- Да так, о своем! Удивляемся, почему его величество оказался к тебе столь великодушен, - заметил бородатый. – Обычно за ним такого не замечено!

- Ой! – столкнулась я с огромной дверью.  – Ты живой? Тити?

На меня смотрели выразительные голубые глаза. Они скосились на мои волосы и решили, меня слегка постричь.

Я ожидала увидеть камеру с решетками и цементным полом. Но вместо нее я увидела очень странную комнату. Все острые углы были замотаны и обшиты пушистым мехом. Даже стулья укутали в меховые шубы.

- Это что за … - опешила я, пытаясь понять, почему комната напоминает распродажу шуб.

- Его величество потребовал, чтобы комната принца была безопасной! – заметил бородатый.  – Если что – зови! А пока что обживайся!

В такой огромной комнате  на полу лежала жеваная игрушка. Меховой кролик. Титикака тут же слез с рук и бросился к кролику, заставив меня выдохнуть от умиления. На стене висели портреты. Только лиц у них не было. Вместо лиц были росчерки когтей. Но по одежде было понятно, что это мужчина и женщина.