Я чувствовала, что есть местную пищу было слишком опрометчиво. Поэтому Титикаке вместо меня тут же ответил мой живот.

- Мама! – обрадовались мне, выслеживая меня за шторой. Мама слегка обалдела от скорости с которой ей вернулась тяга к экзотической кухне, и резвой антилопой направилась в туалет.

 Если мама уходит в туалет, она уходит умирать. И никак иначе!

Стоило мне уйти в туалет, как ребенок тут же начинал чувствовать себя сиротой, брошенным на произвол судьбы.  Пока я, оседлав местный трон, пытаюсь вычислить подлого диверсанта, устроившего такой переполох внутри меня, ко мне в дверь ломилась Армия Спасения Мамы.

Дома дверь спокойно выдерживала натиск упитанной шерстяной тушки. А все потому, что Мамина Умиральня была очень маленькой. И мама втайне подпирала ее ногой. Но здесь в санузле вполне можно было бы  разместить целый гарнизон, проводить балы и сражения. И мамина нога не дотягивалась до двери, вызывая у мамы комплекс неполноценности.

- Аррр! – ворвалась Армия Спасения Мамы, прокатившись на скользких шлифованных плитах.

Через минуту я сидела, пристально глядя в глаза одному бессовестному Бэтмену. Тот сидел напротив меня, внимательно следя за процессом.

- Мама умеет ходить в туалет. У нее ого-го какой опыт в этом опасном деле! С мамой ничего не случится! – убеждала я, а глаза смотрели на меня с укором: «Мама-мама, как же так! Ушла, одна, без меня!».

- Давай мама сейчас вернется? – предложила я, взмахнув рукой.

Ой, зря я это сделала!

Юный герой  тут же понял страшную вещь.  У мамы … свободные руки!  А это значит, что мама может чесать его!

Это было моей роковой ошибкой. Я закатила глаза и стала чесать за ушком.  Мне подставляли разные эрогенные зоны, требуя с особой тщательностью почесать там, где не дотягивается еще неуклюжая лапа.

- Маме нужно вставать! – заметила я, чувствуя, как к ногами привалился маленький тушканчик. Когтистая лапа пыталась оставить маму без трусов, тем самым обеспечить ей счастье в личной жизни. Но мама была категорически против.

- Ну все! – строго сказала я, намекая, что аттракцион окончен.

Титикака разобиделся. Еще бы! Мама не сточила руки по пояс об него! Вот такая вот плохая мама! Просто ужасная!

Я выдохнула, приводя себя в порядок и зарекаясь вычислить этого пищевого дивергента, вызывавшего пищеварительную бурю.

Когда я вошла в комнату, в ней царила тишина. Жеваный крот и кожаный еж лежали на своих местах. Тарелка с нетронутым мясом стояла на столе. Скинутое одеяло валялось на полу.

- Тити? – позвала я малыша. – Ты что? Обиделся? Ах, я и забыла, ваше высочество! Мама мало чесала... Ну иди сюда, сейчас дочесывать буду…

И тишина.

- Тити? – встревожилась я, но тут же вспомнила про привычку охотиться на маму. На всякий случай я обернулась. Горький опыт подсказывал, что стоит ожидать нападения сзади.

 В первый раз я шла с горячим чаем, как вдруг маму приняли за сочную антилопу и попытались прикончить молниеносным прыжком из-за шторки. Страшные челюсти должны были сомкнуться на маминой шее. Но в силу роста, обязанности перекушенной шеи исполнила мамина попа.

Дикий и животный визг мамы стал приятным украшением вечера для всех соседей. Потом юный охотник долго извинялся. И даже решил слизать с мамы сладкий чай в знак примирения.

- Тити? – с подозрением обернулась я, не слыша крадущегося тигра.

То, что тигры любят нападать сзади, я узнала благодаря великому и могучему интернету. И в качестве защиты от внезапного нападения старалась носить подушку, привязанную к попе. Думаю, что стоит вернуть прежнюю традицию. Вот только где ребенок?