Новые переселенки становились общественным имуществом, сначала они бесплатно отрабатывали пару недель в деревенском публичном доме, а потом их забирали в Замок. Там они или продолжали работать в борделе, обслуживая дружинников, или становились личными наложницами начальников. После потери товарного вида их возвращали в деревни и продавали там на аукционах. А значительную часть живого товара администрация русского сектора сразу продавала в турецкий сектор, в гаремы.

В соседнем, украинском, секторе обычаи установились другие. Там женщины и мужчины имели одинаковые права. Но была своя проблема: вне зависимости от пола большинство переселенцев быстро нищали из-за высоких налогов и рано или поздно попадали в рабство.

Основатели Перекрестка, находящегося между секторами, сыграли на этой разнице в законах. Они приобретали женщин-рабынь в украинском секторе и переводили их в русский, где из-за дефицита цены на женщин были в разы выше. Часть женщин предприниматели продавали русским мужчинам в жены, а часть – просто работала в борделе, обеспечивая его владельцам сверхдоходы, а себе – неплохой заработок.

Администрация Замка решила пресечь такую практику, потому, что на дефиците женщин в секторе построена ее власть: доступ к женскому телу стал тем стимулом, который обеспечивает приток рекрутов в дружину Замка и их верность властям. Владельцы частного борделя создавали опасный для такой системы прецедент.

Такой вот клубок диких, с точки зрения современного землянина, отношений просматривался в обычных новостных публикациях.

Хотя – таких ли уж диких? Если положение оценивать объективно, не по декларациям, а по реальным фактам, окажется, что где-то совсем недалеко от нас люди готовы убивать иноверцев, насиловать женщин и использовать рабский труд, и их может удержать от этого только страх перед силой оружия. Где-то чуть дальше до сих пор есть рабство, а женщина не имеет вообще никаких прав. Кое-где до сих пор девочкам отрезают клитор, такой вот милый обычай. А дедушки тех, кто сегодня считает себя образцом цивилизованности, не чурались не только рабства, но и геноцида, поставленного на технологическую основу. Стоит ли удивляться тому, что попав в новый мир, где закона нет, люди создали новые правила, и эти правила больше похожи на возврат в средневековье?

Это была только часть плохих новостей. Вторая часть заключалась в том, что шла еще одна война – турецкий сектор с прошлого лета воевал с украинским, и предсказывали, что в следующем теплом сезоне он полностью его захватит. А еще через год может напасть на русский.

Жизнь в мире Проект оказалась неспокойной.

***

Когда одежда высохла, Сергей с Олей собрали ее и заползли в палатку.

Разогретый котелок с землей, выполняющий роль грелки, пристроили так, чтобы он не проплавил коврики и чтобы самим не обжечься. Очень быстро в палатке стало достаточно тепло, чтобы сбросить куртки.

Чтобы было теплее спать (а еще – в надежде на будущие занятия сексом) пара состегнула спальные мешки вместе и устроилась в них, избавившись от верхней одежды.

У Оли был жар. Ее быстро потянуло в сон, она прижалась к мужчине и засопела. Тот выключил фонарь и некоторое время лежал, обнимая подругу, вслушиваясь в ее частое дыхание. Затем прижал ее к себе поплотнее и тоже заснул.

Ночь была беспокойной. Оля периодически ворочалась, кашляла, мужчина от каждого ее движения просыпался. Проверял рукой ее температуру. Прижимал девушку к себе, чтобы через тесный контакт отвести жар от ее тела. К середине ночи температура спала.