Отсутствие горючего, естественно, снижало подвижность всей германской армии, но наиболее существенным образом это влияло на боевые возможности бронетанковых войск. С другой стороны, Красная армия была полностью обеспечена топливом и горюче-смазочными материалами, так что имела преимущество в данном компоненте организации военных действий, существенным образом увеличивавшее маневроспособность советских танковых и механизированных частей и соединений.

Таким образом, не превосходя противника в подвижности и уступая ему в силах, немецкие военачальники не могли (находясь в приблизительно равных прочих условиях с русскими по качеству разведки, оснащения, снабжения и т. д.) ни опередить врага, ни ударить по нему как следует. Поэтому Гудериан впоследствии говорил о нарушении основополагающего принципа: «Klotzen, nicht Kleckern!» – «Бить, так бить!»[300] В результате маневренная оборона превратилась в малоэффективные контрудары и контратаки отдельных оперативных танковых групп, как это было в период с осени 1943 до января 1945 года под Кривым Рогом, Фастовом, Житомиром, Уманью, Тернополем, Сандомиром, Шауляем, Секешфехерваром.

К идее маневренной войны против русских примыкала идея «эластичной» обороны на Восточном фронте, которая выдвигалась специалистами Генерального штаба сухопутных войск. Специфика такой обороны заключалась в предоставлении фронтовому командованию свободы отступления в зависимости от оперативной обстановки, в целях своевременного отвода основной массы личного состава и техники на тех направлениях, где противника сдерживать не удается (по свидетельству Гудериана[301], генерал Людвиг Бек (Ludwig Beck), находясь на посту начальника Генерального штаба сухопутных войск, пропагандировал ведение боевых действий методом «подвижной обороны» и ввел его изучение в качестве одного из видов боя, однако понятие «подвижная оборона» отличалось полной неясностью, а согласно уставам это был просто сдерживающий бой, так что изучение было прекращено командующим сухопутными войсками генералом Вернером Фричем (Werner Fritsch).

Сам Гудериан в качестве «эластичной» обороны предлагал создание главного рубежа обороны (нем. Grosskampflinie) не на глубине 2–4 километра от первой оборонительной полосы (нем. Hauptkampflinie), как это диктовалось приказами германского главного командования, а за 20 километров от переднего края[302]. С его точки зрения, это позволяло по усмотрению фронтовых командиров отвести войска перед началом наступления противника, чем избежать потерь от мощного артиллерийского огня русских, а противника, напротив, вынуждало вновь подготавливать свое наступление, натолкнувшись на хорошо подготовленный рубеж обороны.

По поводу такого метода ведения обороны Гитлер приводил следующие возражения: 1) единственная эффективная форма обороны – это фронтальная позиционная оборона, преодоление которой представляет наибольшие трудности для противника; 2) заблаговременное отступление освобождает силы противника, получающего свободу маневра и концентрации войск на новых направлениях удара, причем организация отвода войск требует дополнительного времени, которого в условиях вражеского наступления и так не хватает; 3) отступление всегда приводит к потере части боевой техники, следовательно, войска лишаются боеспособности, не принося никакого вреда противнику; 4) отступление ухудшает моральное состояние войск и снижает их боевой дух[303]. Аналогичное мнение высказывал и Гальдер, заметивший, что отступление не только дает свободу действий противнику, но и препятствует своевременной переброске соединений на угрожаемые участки в кратчайший срок, поскольку выводить части, продумывая организацию их отвода на запасные рубежи, возможно лишь до тех пор, пока удерживается фронт