На 4 июля 1943 г. в полосе 13А было установлено 254 противотанковых минных поля общей ёмкостью 50 755 шт. и 23 смешанных поля, из этого числа на главной полосе находилось 30 650 мин, а на второй – 20 100[238]. Минирование – тяжелая, крайне сложная и во всех отношениях очень опасная работа. «Весь апрель и май еженощно ставили мины, – вспоминал о боевых буднях на Воронежском фронте лейтенант А.Б. Немчинский, командир роты саперов 210 биз 42 оисбр с/н. – В полосе 67-й и 52-й гвардейских дивизий наша рота установила около 5000 мин. Севернее Томаровки была изучена каждая складка местности, каждый кустик у переднего края обороны. Разве забудешь, с каким напряжением нервов было всегда связано пребывание между своими и вражескими позициями? Разве забудешь, как иногда свои же пехотинцы, находившиеся в траншее, заметив ползущих со стороны противника наших минёров, открывали огонь? Нервы выдерживали не у всех. И каждый по-своему переживал встречу с опасностью.
Наша эмоциональная память сохраняет ощущения, которые испытывает человек, покидающий расположение своих войск и направляющийся по заданию в сторону неприятеля. Но рассказать об этом не так просто. В каждом случае волнение у моих товарищей проявлялось по-разному. Одни казались внешне совершенно спокойными, другие не могли скрыть охватившего их напряжения, третьих выдавало только легкое дрожание рук…
– Товарищ лейтенант, в случае чего отпишите домой… – просили некоторые бойцы перед выходом в нейтральную зону. И эта просьба всегда казалась мне вполне закономерной, ведь если человек уверен, что после его гибели близкие будут знать, как он выполнил свой долг, ему легче встретиться со смертельной опасностью и преодолеть её.
Независимо от индивидуального восприятия опасности личный состав роты всегда выполнял свой долг. Прав был Володя
Назаров, который считал, что смелость и заключается именно в преодолении чувства страха, в выполнении своего долга любой ценой»[239].
Большое значение в борьбе с вражеской бронетехникой придавалось подвижным отрядам заграждения. Как показали бои, это было эффективное и мобильное средство комдива для оперативного блокирования прорыва. В тяжелейших условиях, когда вражеская бронегруппа уже преодолела передний край обороны, они должны были дать время командованию соединения, чтобы подтянуть резервы для локализации наметившейся бреши. В стрелковых дивизиях ПОЗы создавались из подразделений их сапёрных батальонов, обычно это был взвод минеров на 1-2 автомашинах или конной тяге. Как и другие командармы, Н.И. Пухов тоже имел несколько ПОЗов в своём резерве, который был сформирован на базе армейского саперного батальона и бригады Йоффе. К началу Курской битвы их насчитывалось пять, им предстояло действовать:
1-й – на мало-архангельском направлении, в тесном взаимодействии с 15 ск;
2-й – на поныровском, совместно с 81 и 307 сд;
3-й – на ольховатском, вместе с 15 сд и 17 гв. ск;
4-й и 5-й являлись резервом начальника инженерных войск армии генерал-майора З.П. Колесникова.
Все армейские ПОЗ имели 21 ЗиС-5 с комплектом противотанковых мин и при необходимости могли пополнять его из хранилищ (погребков), разбросанных по всей глубине обороны[240].
Однако основную надежду в борьбе с вражеской бронетехникой советское командование возлагало все же на артиллерию. «Из всех заграждений самым опасным противником танка были мины, хотя в условиях маневренной войны они имели значение лишь задерживающего фактора, – делился своим богатым опытом боев на Восточном фронте Г. Гудериан. —