Исходя из трёх возможных направлений ударов неприятеля, штаб фронта разработал три варианта действий войск. По второму, наиболее вероятному, его армии получили следующие задачи.

Первый день вражеского наступления.

13 А. В случае прорыва немецкими ударными группами главной полосы соединения её первого эшелона должны были прочно удерживать рубеж: Нижняя Гнилуша, Мало-Архангельск, Добровка, Поныри, Саборовка, а корпусам второго эшелона следовало:

17 гв.ск – занять оборону по линии: выс.256.9, Битюг, Катара,

18 гв.ск – развертываться на рубеже: Мамошин, Орлянка, Прилепы.

Второй день.

13А утром всеми силами переходит в решительное контрнаступление, нанося главный удар по прорвавшемуся неприятелю в направлении: Поныри – Ладырево – Кошелево.

48А, одновременно с 13А, своим левым флангом наносит удар в направлении: Панская – Шамшин – Борисоглебское – Змиёвка.

70А, правым крылом, одновременно с 13 и 48А, переходит в контрудар в направлении: Пробуждение-Горчаково-Зиновьевка-Кромы.

2ТА в ночь на второй день наступления выходит основными силами:

3 тк – в район: выс. 264.2, Поныровские выселки, роща восточнее выс.252.2,

16 тк – на рубеж: Дерловка, выс. 210, 2, Кутырки,

11 гв. отбр – развёртывается по линии: Ленинский – выс. 224.3 и с утра второго-третьего дня операции атакует в направлении Ржавец-Кошелово с задачей: во взаимодействии с 13А и 16ВА разгромить германские войска в районе Протасорво, Архангельское, 1-е Поныри.

16 ВА в ночь перед переходом 13А и 2ТА в контрудар уничтожает ночными бомбардировщиками штабы и узлы связи, нарушая управление войсками противника. После рассвета её бомбардировочные и штурмовые соединения поддерживают 18 гв.ск и 3 тк, не допуская подхода резервов неприятеля с направления

Глазуновка – Кошелово – Богородецкое. А её истребительные корпуса прикрывают главную группировку 13 А и 2 ТА[179]. «Второй вариант предусматривал, что противнику для преодоления сопротивления наших частей на главной полосе в боях на промежуточных рубежах и перед второй полосой понадобится 2-3 суток, – отмечается в отчете штаба БТ и МВ фронта. – Однако расчёты на выдвижение резервов были произведены исходя из минимального расчёта на выдвижение – одни сутки. Это оказало серьезное влияние на весь ход оборонительного сражения, ибо потребовало ввести в действие резервы уже с утра второго дня операции для того, чтобы остановить противника, создавшего небывалую плотность сил и средств на узком участке фронта и стремившегося любой ценой прорвать оборону для выхода на оперативный простор»[180]. Таким образом, помимо ошибки с определением направления главного удара противника, штаб Центрального фронта допустил просчёт и при планировании действий своих главных сил в первые дни оборонительной операции.

Основным рычагом влияния командующего фронтом на обстановку рассматривался подвижной резерв, который был сформирован из 2ТА и двух танковых корпусов: 9-го – генерал-майора С.И. Богданова и 19-го – генерал-майора И.В. Васильева. На 4 июля 1943 г. в их составе числилось 839 боевых машин, что составляло 49,7% всей численности бронетехники Центрального фронта. Для сравнения: у Н.Ф. Ватутина в подвижном резерве находилось больше сил, всего 1073 танка (57,9%). Это увеличение произошло за счёт большей численности 1ТА, которая имела трёхкорпусной состав, а 2ТА – двухкорпусной, плюс отдельная танковая бригада.

Подвижной резерв планировалось использовать не только против ударной группировки немцев, которая будет наступать по трём возможным вариантам (против 48,13 или 70А). К.К. Рокоссовский стремился учесть и другие риски. Поэтому он расположил его силы и севернее, и южнее Курска (фактически в центре фронта). Тем самым была обеспечена возможность манёвра в северном, западном и южном направлениях для контрударов не только на наиболее вероятном направлении движения ударной группировки 9А, но и на обоих флангах фронта. Кроме того, такое размещение танковых соединений страховало его и от неожиданности из полосы левого соседа – Воронежского фронта.