Тем не менее, даже если проанализировать лишь информацию РУ ГШ РККА в комплексе хотя бы с донесениями разведотдела штаба Воронежского фронта, то они, во-первых, во многом совпадали, во-вторых, ясно свидетельствовали о наступательных намерениях немцев в районе Курского выступа с целью его ликвидации. Лишь один пример: в марте сначала 313-й радиодивизион Воронежского фронта запеленговал работу радиостанций всех указанных в донесении «Доры» дивизий СС, а 20 марта, после боя под Белгородом, подразделениями 52 гв.сд были добыты документы убитых эсэсовцев из мд СС «Мертвая голова». Таким образом, информация из двух совершенно разных источников о переброске немцами элитного соединения к южной части Курской дуги подтвердилась.
Однако далеко не всё было так гладко. Определяющим фактором при решении вопроса об использовании разведданных для командования любого уровня во всех армиях является доверие к источнику информации. А с этим у Москвы в отношении Бернской резидентуры к апрелю 1943 г. были серьёзные проблемы. Как утверждал после войны бывший начальник 4-го (разведывательно-диверсионного) отдела НКВД-НКГБ генерал-лейтенант П.А. Судоплатов, информация от «Красная капеллы», одним из руководителей которой являлся Ш. Радо, «носила для нас второстепенный характер»[73]. Причин было несколько. Одним из главных поставщиков сведений по Германии для Ш. Радо был агент «Люци» – немецкий эмигрант Р. Рёслер, который, как считается, имел широкую сеть информаторов в самом Рейхе, но настойчиво скрывал их имена и должности, объясняя это стремлением обезопасить людей от провала. Его сведения, поступавшие «Доре» уже больше года, были интересными и приходили очень оперативно, что в условиях войн являлось большим плюсом, хотя и не могло не настораживать. В радиограммах Центр хвалил источник за хорошую работу, высылал деньги, но в действительности же Москва не доверяла его сообщениям. Сравнительный анализ данных с разных источников, в первую очередь от членов так называемой «Кембреджской пятерки», привёл Центр к выводу: в сеть «Доры» англичане внедрили своего агента и через него «качают» в Москву отфильтрованную информацию. П.А. Судоплатов в своей книге упоминает этого двойного агента – им был основной радист группы по кличке «Джим»: «Весной 1943 г., за несколько недель до начала Курской битвы, наша резидентура в Лондоне получила от кембриджской группы информацию о конкретных целях планировавшегося немецкого наступления под кодовым названием Операция «Цитадель»… Сообщение из Лондона содержало более обстоятельные и точные планы немецкого наступления, чем полученные по линии военной разведки от «Люци» из Жиневы. Руководителям военной разведки и НКВД стало совершенно ясно>, что англичане передают нам дозированную информацию, но в то же время хотят, чтобы мы сорвали немецкое наступление»[74].
Пока сведения от «Люци» были полезны советской стороне как вспомогательная информация, но в любой момент союзники могли подсунуть и «дезу». Эта опасность всегда существовала, но особенно она начала возрастать в начале весны 1943 г., когда в отношениях между союзниками возникло серьёзное напряжение. С марта Великобритания и США прекратили поставку вооружения и техники северными конвоями, что серьёзно осложняло работу по восстановлению Красной Армии после тяжелой зимней кампании. Кроме того, началась подковёрная возня с целью переноса даты открытия Второго фронта, который был обещан руководством США и Англией в августе-сентябре 1943 г., на год позже.