Еще более странно описано в этой «Истории…» планирование операции на Курской дуге. Из этого описания может создаться ощущение, что эта операция была в основном спланирована на Воронежском фронте, тогда как на самом деле для планирования этой операции съехались и участвовали в ней Жуков, Рокоссовский, я, Ватутин, подъехал туда во время этой работы и Хрущев. Это действительно так, но не сверх того»[83].

Ему вторил Г. К. Жуков: «…Лакированная эта история. Я считаю, что в этом отношении описание истории, хотя тоже извращенное, но все-таки более честное у немецких генералов, они правдивее пишут. А вот «История Великой Отечественной войны» абсолютно неправдивая. Это не история, которая была, а история, которая написана. Она отвечает духу современности. Кого надо прославить, о ком надо умолчать»[84].

В словах двух выдающихся полководцев минимум личного – обид за забвение. Действительно, издание получилось откровенно ангажированным, в нём были упущены или задвинуты в историческое небытие ряд важных событий, персонажей и существенных факторов, в том числе и те, что повлияли на решение командования Красной армии и вермахта при планировании летней кампании 1943 г.

Так, в третьем томе при изложении событий на Украине в феврале – марте 1943 г. был сделан упор на срыв советскими войсками планов противника. Однако умалчивалось о поражении Воронежского и Юго-Западного фронтов, больших потерях их войск, оставлении значительной части уже освобожденной территории, в том числе и о сдаче врагу крупного индустриального и административного центра – Харькова. «Забыли» авторы упомянуть и о том, что не получила развития и начавшаяся в это время наступательная операция Центрального и Брянского фронтов. Обойдены молчанием не только эти крупные неудачи, но и, что самое важное, до конца не были вскрыты их причины. Хотя, как известно, верные выводы даже из масштабных провалов весьма продуктивны, т. к. не теоретически, а в ходе боевой работы выявляются наиболее слабые места в планировании операций и подготовке войск.

А ведь весной 1943 г. Ставка ВГК тщательно анализировала и итоги трёхмесячных боёв на юге советско-германского фронта, и обстановку, сложившуюся после отхода двух фронтов с Украины. Выводы оказались неутешительными: результаты победы под Сталинградом могли быть более весомыми. По крайней мере, при правильном расчёте своих сил и трезвой оценке ситуации удержать уже освобожденные Харьков и Белгород возможность была. В то же время решительные действия войск фельдмаршала Э. фон Манштейна продемонстрировали, что Германия и её вооруженные силы ещё сохраняли высокий потенциал. В тех сражениях советские вооруженные силы не только понесли значительные потери в живой силе, вооружении и технике, был нанесен сильный удар и по их престижу, который резко поднялся в мире после окружения группировки Паулюса.

Трагический опыт, полученный в этих боях, заметно повлиял на настроение политического и военного руководства Советского Союза. Оно начало более взвешенно оценивать собственные возможности и потенциал неприятеля. Это особенно ярко продемонстрирует процесс планирования Курской оборонительной операции. Обладая кратным численным превосходством во всех основных родах войск, накопив значительные оперативные и стратегические резервы, Москва сознательно передаст инициативу противнику с тем, чтобы измотать его войска в оборонительных боях и лишь затем перейти к решительным действиям по окончательному освобождению страны. Гитлер же из трагедии на Волге и последовавшего затем отступления не извлёк должных уроков. Крупный, но ограниченный территориально успех Манштейна на Украине в какой-то мере снял остроту «Сталинградского синдрома», благодаря чему, несмотря на очень серьёзные риски, на которые будут указывать авторитетные генералы вермахта, он все-таки решится на проведение авантюрной по сути операции «Цитадель».