Типичным является некомплект офицеров групп по изучению и использованию опыта войны в штабах фронтов и армий в пределах 25 %.

Обращает также на себя внимание и тот факт, что инициативная, творческая работа офицеров-опытников[31] не всегда находит должную оценку и поддержку со стороны старших начальников»[32].

Кроме того, существенное отрицательное влияние оказывал культ личности. Например, авторы книги «В боях за Орёл» основной причиной победы в битве на Огненной дуге называли «глубоко продуманные, до предела точные и реальные планы нашего Верховного главнокомандующего Маршала Советского Союза товарища Сталина»[33]. Этот тезис красной нитью проходит практически через все публикации конца 1940 – начала 1950-х гг. Он лишал историков возможности реально оценивать планы советского командования не только на стратегическом, но и на оперативном уровне, события и результаты боевой работы Красной армии в ходе битвы, а тем более высказывать какие либо критические замечания. «В целом же, – писал ведущий советский специалист по Курской битве полковник Г. А. Колтунов, – для всей вышедшей в годы войны литературы по истории Курской битвы характерно было то, что в ней эта битва показывалась как одно из важнейших этапов на пути полного разгрома немецко-фашистских захватчиков. События рассматривались в самых общих чертах… во всех работах опускалось соотношение сил и содержание боевых приказов. Мало уделялось внимания и вопросам военного искусства»[34].

Сразу после разгрома нацистской Германии обобщение опыта войны продолжилось, но уже на более высоком уровне. Руководство Вооруженных Сил СССР считало его важным средством по совершенствованию форм и методов управления войсками. Заметно увеличилось число военно-исторических отделов в штабах родов войск. К этому процессу активно подключились военно-учебные заведения. Так, например, только в одной из ведущих военных академий – им. М. В. Фрунзе – в 1947–1950 гг. предмету «История военного искусства» в программе подготовки строевых офицеров отводилось 550 академических часов. Для сравнения: в учебном плане Академии Генерального штаба РФ на 2010 г. – только 124 часа[35]. Специально для подготовки военных историков и повышения их квалификации в этой академии был создан военно-исторический факультет, на котором в первые 5–6 лет после окончания войны прошли подготовку ряд офицеров-фронтовиков, впоследствии сформировавших небольшую когорту ученых, которым будет суждено начать масштабную работу по разработке истории Курской битвы. Среди них в первую очередь следует назвать генерал-майора И. В. Паротькина, полковников Г. А. Колтунова, И. И. Маркина, Д. М. Палевича, Б. Г. Соловьева.

Главным координирующим центром военно-исторической работы по-прежнему оставался Генеральный штаб, но его деятельность в этом направлении приобрела больший масштаб и планомерный характер, в первую очередь благодаря проведенной реорганизации. На базе отдела было сформировано военно-историческое управление, ставшее центром научного анализа боевых операций Великой Отечественной войны. В 1946–1947 гг. его сотрудниками была предпринята первая и, к сожалению, последняя попытка подготовить фундаментальный научный труд по истории Курской битвы и опубликовать его в виде многотомного издания. Рукопись готовилась на основе материалов отдела по обобщению и использованию опыта Отечественной войны Генштаба под руководством генерал-майора П. П. Вечного[36] за 1943–1945 гг. с привлечением значительного числа новых документов, отличалась большой степенью детализации боевых действий на уровне полк – дивизия и насыщенностью статистическими данными. В ней впервые была дана периодизация некоторых сражений, в частности Прохоровского, которая довольно точно отражает суть происходившего летом 1943 г. в районе Курска. Однако авторы не использовали документы по стратегическому планированию (Генштаба и Ставки ВГК), а также мало привлекали трофейные источники. Это не позволило подробно и достоверно раскрыть суть плана «Цитадель», дальнейший замысел противника в случае его успеха, дать точную оценку численности и качества привлекавшихся вермахтом частей и соединений для её реализации и их потери как на отдельных этапах, так и в ходе битвы в целом, а также провести всесторонний анализ ключевых стратегических решений противоборствующих сторон. Вероятно, поэтому в исследовании не был найден баланс между материалом описательного и обобщающего характера.