Особо ничего не нарыл, а вот Погодин, кажется, напал на след, хотя я к его высказываниям отнесся поначалу скептически.

– Андрюха, – мы сидели с Погодиным в местной «стекляшке» и лопали шарики пломбира из заиндевевших креманок. – Странные какие-то эти дзюдоисты.

– В чем странность? – я с наслаждением колупал лакомство, уже восемь лет здесь, но всё не привык удивляться вкусу из детства.

– Во-первых, все слишком взрослые. Подростков и молодежи среди них нет.

– Бывает, – хмыкнул я, разглядывая советский плакат, на котором щекастый малец уплетал эскимо. – Все-таки восточное единоборство. Раньше за него даже сажали, как за карате. Правда, давно это было. И потом, не каждый может позволить себе заниматься таким спортом. Это же кимоно надо приобрести.

– Да не в этом дело… – поморщился Федя. – Там дядьки на спортсменов не похожи.

– Как это? – я уже с интересом уставился на напарника.

– Ну, не знаю… Больше сидельцев напоминают, что ли. Морды жизнью потертые, угловатые. Еще и курят. Где ты видел, чтобы спортсмены курили?

– Всякое бывает. Это ж любительская секция.

– Да ты дальше слушай… – Федя понизил голос и огляделся. – Самое любопытное, что тренер их знает эту татуировку. С волчьей головой. Но мне сказал, что впервые видит, когда я ему фото показывал.

– Так-с… Поподробнее, Федя.

– Ну, я пришел к ним, так и так, из милиции, говорю. Показал фото, спросил, не знаком ли рисуночек, всё как положено. Он как-то напрягся сразу весь, а потом вроде как работой занялся. Дескать, не до меня ему совсем. Стал на своих покрикивать, которые в зале возились, указания им давать. В общем, в тренировочный процесс ушел с головой, всем видом показывал, что я, типа, ему мешаю. Я вопросики позадавал, конечно, он вроде отвечал. Через раз. Но видно, что фотка его зацепила. Думаю, нам надо с тобой вместе туда нагрянуть и все перевернуть вверх дном. Или вообще всех повестками в отдел вызвать и там расспросить с пристрастием.

– Если тренеру что-то известно, – я задумчиво облизнул ложечку с остатками мороженого и отставил креманку в сторону. – То наверняка он уже все продумал, что в милиции говорить будет.

– А что делать? – вздохнул Федя.

– Нам нужен в секции свой человек.

– Так где же мы его там найдем? И как понять, что он свой будет? Я ж тебе говорю, там то еще собрание.

Я покачал головой.

– Не внутри искать будем, а внедрим.

– Кого внедрим?

– Ну, раз ты засвечен, значит, пойду я.

– Ты? А ты бороться-то умеешь?

– Не особо, но кое-что могу. И потом, я же новичком прикинусь.

Я вспомнил как в прошлой жизни приходилось заниматься рукопашкой. Там, кроме ударов ногами, руками, еще есть броски, болевые и удушающие, совсем как в дзюдо приемчики.

– Ты что, пойдешь к местным в секцию записываться? – удивился Погодин.

– Придется, – кивнул я. – Прощупаю их изнутри, так сказать. Вот, только где мне кимоно раздобыть? Вряд ли оно в Михайловске продается.

Я навел справки. Секция дзюдо располагалась в подвале «Дома быта» и находилось на полулегальном положении. Судя по всему, во Всесоюзное добровольное физкультурно-спортивное общество никаким боком не входила. Некий перец (мастер спорта) набрал на добровольных началах секцию, выбив у исполкома помещение, и нес в массы заморское искусство борьбы. Возможно, даже деньги брал за обучение, но это, конечно же, нигде не афишировалось.

Зная Федю, я не особо надеялся накопать что-нибудь там полезное, но все-таки решил проверить. Чем черт не шутит? С ксивой туда переться бесполезно, результат мы уже видели, будет как у Погодина, так что оставалось и вправду только прикинуться «юным» любителем и влиться в стройные ряды советского спорта.