– Что молчишь? – подбодрил я. – Мне можешь довериться. Всё, что скажешь – останется между нами.

– Знаю, что пропадают… Все знают, – сказала она негромко. – Только никто об этом сильно не говорит. Боятся чего-то, опасаются. Власти – молчат. Милиция делает вид, что всё в порядке. А люди… они исчезают, и все, в основном, в районе Чёрного озера. Всегда там.

Такого ответа я и ждал, а потому бровью не повёл и продолжил.

– Ты откуда это знаешь?

– Да кто же не знает? Только вот недавно на одном из этих… вечеров. Ну, ты понял. – Лиза покосилась на меня, а затем кивнула на маленькое занавешенное оконце, за котрым раздавлись звуки гулянки, и щеки у неё чуть покраснели. – Когда они там выпивают, обсуждают всякое между собой, откровенничают… Я сидела рядом, молча. А у женщин-то ухо острое.

– Кто – они?

– Шамба, Мещерский. Ещё один был, не знаю кто. В тени сидел, только голос помню – грубый такой, прокуренный… как будто камнями по стеклу скребёт. Они говорили как раз про озеро. Смеялись. Радовались, что народ туда носа не суёт. Словно так и надо.

– Вот как? – удивленно кивнул. – А что именно обсуждали?

– Не разобрала. Они шептались, бокалами звенели, да всё с подколками. Только один сказал: «Главное – чтобы туда никто не совался. Остальное само решится». А другой ответил: «Так народ и не сунется. Само место отпугивает.»

– Значит, они знают, что там творится?

– Наверное… – Лиза поёжилась. – Ты, пожалуйста, Андрей Григорьевич, не говори, что это я сказала. Они улыбаются, шутят, водку пью… но я видела, как Шамба смотрит, когда кто-то ему перечит. Я их боюсь. А Мещерский… Он может улыбаться тебе в лицо, а потом…

– Убить? – спросил я, глядя на неё в упор. – Может, пропавшие люди как-то связаны с ними?

Она вздрогнула.

– Нет-нет. Я не знаю. Может, и связаны, утверждать не буду. Но то, что в нашем городе могут просто исчезнуть некоторые, такие как я, это запросто. И никто искать не будет. Ни семьи же, ни связей, ни привилегий.

Я откинулся на спинку скамейки.

– Слушай, Лиза. Это все очень странно. Я здесь, чтобы с этим разобраться. Ты сможешь для меня разузнать больше? Про Чёрное озеро и про всё, что здесь творится.

Она на секунду будто онемела, только приоткрыла рот. Наконец, выдохнула:

– Как?

– Ну, просто продолжай слушать, и, если будет что-то интересное, расскажешь.

Она снова остановила на мне внимательный взгляд. Потом кивнула.

– Смогу. Я и сама хочу уехать отсюда, особенно после твоих слов. Только пока не могу. Лето – сезон, деньги идут. А уехать – дело затратное, надо накопить сперва. К осени, может, получится. Я хочу начать нормально, как ты сказал. Без этой всей… дряни.

– Лучше уехать сейчас, – высказался я, жертвуя своим новоиспеченным агентом. – Чем потом.

Она качнула головой.

– Я не из тех, кто прыгает, не зная, где приземлится. Я привыкла твердо стоять на ногах. Ещё немного, и смогу. А пока… я помогу тебе. Всё, что услышу, скажу. Только ты меня прикрой. Если что.

Я посмотрел на неё, и что-то в груди сжалось. Было бы у неё чуть по-другому… может, она бы и не погибла в той жизни. Может, теперь у нас шанс переписать судьбу.

– Договорились, – тихо сказал я. – А пока давай выпьем еще по кружечке чая, пусть все думают, что мы нашли общий язык.

Когда девушка ушла, в баню завалилась пьяненькая ватага. Мещерский, весело рыгнув от ночного шашлыка и тостов, вылез первым, хлопнул меня по плечу:

– Ну что, Андрей Григорьевич, отдохнули? Наша Лиза, небось, как следует вам спинку потерла, а? – подмигнул он, заглядывая мне за спину, взгляд его скользил по дивану у стены.