— Вы куда? — тут же вмешался в охранник, только потом мазнув по мне взглядом. Да уж, я же такая незаметная. Потом добавил: — Вам в первый, только там очередь. Рентген в пятом.

И снова сел за свой столик, пришедший прямиком из девяностых. Разгадывать кроссворды. Казалось бы, столько лет прошло, а привычка охранников разгадывать на рабочем месте кроссворды осталась. Этой мысли я тоже хихикнула, сама не знала почему.

— Хотя нет, беру свои слова обратно, — протянул Дима. — Под алкоголем ты добрее. Не пробовала начинать свой день с бокала вина?

— Бокала не хватит, — серьезно ответила я.

Мы завернули за угол, и Дима растерянно остановился.

Ночка обещала быть куда более веселой, чем раньше.

Очередь — это мягко сказано. Очередище. Навскидку человек двадцать людей с самыми разными травмами, начиная от незначительных повреждений пальца и заканчивая разбитыми головами (честное слово! у кого-то все лицо было в крови). В коридоре витал такой запах перегара, что даже я, будучи под шафе, поморщилась.

— Может, все же в частную? — тихо поинтересовался Дима.

— Приехали же уже, — в тон ответила я.

Он тяжело выдохнул и, не обращая внимания на ленивые взгляды, прошел вглубь. Сидячие места были заняты, потому он определил меня прямо на стол.

— Пойду договариваться, значит, — так же тихо произнес он, но, кажется, все услышали. Кто-то даже недовольно фыркнул.

— Погоди, — я вцепилась в край его рубашки. — Тут у людей и посерьезнее травмы есть. Подождем.

— Карина, пожалуйста, — устало выдохнул он. — Давай уже убедимся, что у тебя простой ушиб и поедем домой? От силы минут десять потратим, никто не будет в обиде.

Он даже обернулся в сторону ожидающих, но встретился с довольно мрачными лицами. Из разряда: только попробуй вперед влезть.

— Езжай домой, я сама разберусь, — насупилась я, отпуская рубашку.

Еще один протяжный усталый выдох, мимолетный взгляд на часы. В этом, казалось бы, простеньком жесте читалось все: отрицание, гнев, торг, депрессия и, наконец, принятие:

— Ладно, — он приземлился на стол рядом со мной. Стол пошатнулся, но выдержал.

***

Я открываю глаза и понимаю, что сплю. Снова Ивановка, снова воспоминание. Вот только воспоминание ускользающее — то, что я никак не могла поймать за хвост. Вижу, что нахожусь в подсобке местного “бара”. Единственного, к тому же. Вокруг полки, заставленные пыльными бутылками и банками, какие-то швабры, тряпки. Под потолком мигает лампочка, а в углу сидит нескладная девушка-подросток. Я сама, как привет из прошлого, незримо нагоняющего настоящее.

Мне явно плохо, дыхание прерывистое. Кажется, я решила напиться, в свой самый первый раз. И судя по тому, что смотрю на ситуацию по новому — с того вечера я ничегошеньки не помню. Не помнила, если бы не этот сон. Сейчас мозг буквально пихает меня носом в это воспоминание.

— Вот ты где? — дверь со скрипом открывается и на пороге возникает Дима. Тут ему шестнадцать: он уже подкачался, начал ухаживать за собой и пользоваться популярностью у местных девчонок. — Я тебя обыскался.

— Иди лучше с Леськой свой танцуй, — хрипло выдаю я-подросток. И громко икаю.  

— С какой Леськой? — он делает вид, что не понимает, даже театрально хмурится. Я-взрослая хорошо вижу, врет. Кажется, меня в детстве тоже не так просто обмануть, судя по тому, как я скептично поджимаю губы. И снова икаю. — А, с той рыженькой? Да ладно тебе.

— Отстань, — выдыхаю я. — Я сама до дома доберусь.

— Ну нет, мать, я тебя в таком состоянии тут не брошу, — серьезно выдает Дима и присаживается перед шестнадцатилетней версией меня на корточки. — Сколько ты выпила?