—Да. Эрик ушел. Сам. —  печально произнесла мама. 
—Прекрасно. Тогда, пожалуйста, расскажи мне все, что знаешь, — решила я не ходить вокруг да около.
Мама вздохнула. 

— О чем ты хочешь узнать?
— Что вы скрываете от меня? Зачем так со мной поступили? — я со слезами на глазах посмотрела на неё.

—Дорогая, я не понимаю.

—Что? Что ты не понимаешь? Почему Эрик сказал, что я фотограф, если я работала пилотом? Где все мои вещи? Что со мной произошло? — вопросы, не дающие мне покоя, лились рекой, вперемешку со слезами.

— София, мне очень жаль. Эрик просил подождать, дать тебе время. Он обещал, что сам все расскажет, — тихо сказала она. — Да и врачи говорили, что ты должна сама вспомнить.

— Что со мной произошло? — я повторила свой вопрос.

—Я не знаю. В тот ужасный день мне позвонил Эрик. Он сказал, что ты в тяжелом состоянии в больнице. Я была так потрясена, что не помню, о чем еще он говорил.

— Как он узнал, что я в больнице?

— Ему позвонили, как близкому родственнику, к счастью, он был в Москве в тот день, — призналась мама.

Я слушала, впитывая каждое слово.

— Зачем он приехал в Москву? И как я там оказалась?

— Ты оставалась там в перерывах между рейсами, — сказала мама. А затем она разрыдалась. Папа не выдержал наших слез и незаметно ушёл на кухню, давая возможность поговорить.

— Успокойся и объясни по порядку, — попросила я.

— Эрик поехал в Москву встретиться с тобой. Ты собиралась бросить его ради нового бойфренда, Филиппа. Он сказал мне, что вы поссорились и ты останешься дома. Эрик планировал дождаться пока Филипп уедет и поговорить с тобой, заставить вернуться, — мама говорила, сбиваясь, ее губы дрожали. - А потом произошло это страшное событие. Я вылетела первым же рейсом, молясь, чтобы ты осталась жива. Мне не сказали ничего о причине аварии. Врач вообще не хотел говорить со мной, объяснив, что этим занимается полиция. Они дали понять, что мне не стоит совать свой нос в это дело. Сказали радоваться, что ты осталась жива. Как только тебе стало лучше, мы привезли тебя из Москвы сюда.

— Значит, я была не одна в машине? — в голове роились мысли. Почему Артур ничего не сказал про Филиппа? И кто он? Неужели, тот самый мужчина, появляющийся во снах? Грудь сдавила невероятная тоска. Что, если я была с ним в момент аварии. Вдруг он погиб?  

— Я не знаю. Мне было не до этого, — вздохнула мама, — главное, что с тобой все стало хорошо. Ты что-нибудь вспомнила?

— Всего лишь обрывки… — сквозь слезы ответила я.

— Эрик… — начала мама.

— Не говори мне про него ни слова. С ним покончено! — со злостью сказала я. —  Он — редкостная сволочь.

Я рассказала маме, что произошло, исключая пикантные подробности между мной и Артуром.

— Мне жаль. Я рассчитывала на то, что у вас все наладится, — печально сказала мама, — похоже, сейчас он показал свое истинное лицо. Прости меня. 

Она посмотрела мне в глаза и сжала руку.

Я помолчала, но потом постаралась улыбнуться. Она же моя мама, и я не могу злиться на нее, даже если она ошиблась.

— И что теперь? — спросила мама. — Ты решила, что будешь делать?

— Честно говоря, не знаю. Мне нужно попасть домой и забрать одежду - я сбежала как есть, почти в тапочках.

Мама покачала головой:

— Ну и ну… знала бы я, что он решится  распускать руки! 

Я вздохнула. Иногда нам кажется, что мы хорошо знаем наших близких. И вот в одночасье они могут стать чужими, посторонними, гораздо более далекими, чем простой прохожий.

— Обязательно поеду с тобой, помогу собрать вещи. Да и мало ли, что у него на уме, — предложила мама.