— Мда-а, — ничуть не оценила восторгов девчонки. — Нам точно сюда? Чей это дом?

— Бывшая графская усадьба. После войны тут реабилитационный центр для раненых организовали, потом его в санаторий для членов обкома переделали, — охотно поделилась информацией Косицина. Интересно, есть ли хоть что-нибудь, что не вызывало бы у нее нездорового энтузиазма? Бесит! — Но после несчастного случая санаторий закрыли. Десять лет здание пустовало, пока не пришло в запустение. Но не пропадать же добру? Два с лишним года длилось строительство. Для пионеров домики поставили, новую столовую открыли и спортивную площадку, облагородили спуск к озеру. Пять лет подряд здесь отдыхают ребята из разных уголков нашей области. Воздух тут целебный, горы, красота…

— Воздух как воздух. — Я небрежно пожала плечами. Не говорить же, что в моем мире он пропах железом и кровью, а солнце в полуденные часы жарило так, что опасно выходить на улицу из-под защиты крепких стен. — Остальное я пока еще не видела.

Но даже эта старая усадьба смотрелась гораздо надежнее хлипких деревянных построек, в которых разместили детей. Местным настолько плевать на безопасность?

Среди деревьев виднелись одноэтажные строения, рассчитанные на пару десятков человек. Они располагались по периметру воображаемого квадрата с открытой площадкой в центре. На возвышении там стояла трибуна и длинный шест с болтающейся на нем тряпкой.

— Эх, распределение пропустим! — посетовал мальчишка с фамилией Жданов, утирая со лба проступивший пот. — А я во второй отряд хотел попасть, к ребятам из класса, — расстроился, брови насупил, и тут же выдал. — Все! Дальше сами тащите! — бросил в пыль потрепанный коричневый чемодан, который всю дорогу волочил по земле. При этом за спиной у него висел мешок на лямках с личными вещами, а по ногам била палка, с которой ребенок явно не желал расставаться.

— Ну, и ладно! — Косицына проводила пацана осуждающим взглядом. — Мы почти пришли. Лида, присмотри за вещами, — поставила рядом с коричневым чемоданом свою дорожную сумку.

— Куда пришли? — я опешила.

Кроме линялой деревянной будки, когда-то выкрашенной в белый цвет, поблизости ничего не было.

— Так, вот же, медпункт! — радостно указала девчонка на будку, дверь которой украшал выцветший красный крест.

У нее с головой все в порядке? Чему тут радоваться? Запирать меня там бесполезно — сбегу. Только оклемаюсь немного, так сразу и дам деру из этого жуткого места под названием пионерлагерь.

— Долго же вы! — на пороге нас встретила Арина Ильинична. — Проходи, Майя, доктор тебя осмотрит.

Прозвучало угрожающе, но спорить с целительницами — себе дороже. Я вошла, мимоходом отмечая, что дверь тут хлипкая, а засов легко открыть, если поддеть чем-нибудь острым.

3. Глава 3

Внутри все выглядело так же уныло, как и снаружи. Выкрашенные в зеленый цвет стены, дощатый пол со скрипучими половицами. Из узкого коридора с плакатом на стене, призывающим мыть руки перед едой, мы попали в кабинет, пропахший резкими запахами алхимических зелий.

— Наум Петрович? Вот, Кирееву привела на осмотр, — меня подтолкнули к кушетке, на которой уже сидели двое бледных ребят. — Я про нее говорила. Обморок. Тоже в автобусе укачало.

Девчонка со смешными хвостиками икнула и испуганно прикрыла рот ладошкой. Шумно задышав, она сделала несколько глубоких вдохов и выдохов. Едва у нее отлегло, как она принялась болтать ногами, цепляя пол застежкой от плетеной обуви. Мальчишка по возрасту выглядел старше на пару лет и носил на переносице конструкцию из темной оправы и двух увеличительных стекол. Из-за этого его глаза казались невероятно большими и напуганными. Бледнел он не хуже соседки, и постоянно гулко сглатывал.