Напоследок она еще раз окинула строгим взглядом ребят и вышла к нам. Не успели мы отойти на десяток шагов, как из домика вновь донесся ор, шум и скрип пружин несчастных кроватей. Вожатая закатила глаза наверх и покачала головой, но возвращаться не стала. Наоборот, прибавила шаг, потому что нам тоже было необходимо обустроиться на новом месте и успеть на мероприятие.

Усадьба представляла собой здание с выдающейся вперед центральной частью в три этажа и менее выраженными двухэтажными ответвлениями правой и левой стороны. К массивному крыльцу с колоннами вели обшарпанные ступени. Каменные перила по бокам выглядели разбитыми и незавершенными. На их широкие постаменты так и просились статуи или какие-нибудь архитектурные композиции. Над центральной частью возвышалась башня со смотровой площадкой. Массивные окна, обрамленные тяжелыми деревянными рамами, были наглухо зашторены, а в отражениях стекол плясали солнечные блики.

Едва мы преодолели ступеньки и приблизились к дверям из натурального дерева, как они бесшумно распахнулись, являя на пороге импозантного мужчину. Лицо без единой морщинки, бледная кожа, глаза навыкате. Несмотря на жару, одет в черный костюм с белой рубашкой и бабочкой под воротничком. Внешность приятная, даже слащавая. Но, как по мне, чересчур. Манеры и дежурная улыбка выдавали в нем вышколенного слугу. Он даже поклонился нам, приветствуя.

— Добро пожаловать, дорогие гости. Лариса Михайловна, — приложился губами к женской ручке, отчего вожатая зарделась, как девчонка, и поплыла.

— Ах, Семен Бонифатиевич! Оставьте ваши империалистические замашки, — небрежно отмахнулась она, кокетливо улыбаясь мужчине. — Знакомьтесь, это девочки из старшей группы: Косицина, Сойкина и Киреева, о которых я вам говорила. Вы обещали провести для нас экскурсию. В образовательных и воспитательных целях, так сказать.

— Ну, разумеется! Проведу, раз обещал. Но сначала позвольте, я помогу донести вещи? — Забрал у нас чемоданы, ничуть не напрягаясь их тяжелым весом. — Заодно покажу ваши комнаты.

Ступив за порог, девчонки замерли, в восхищении рассматривая внутреннее убранство. К слову, по роскоши оно ничуть не уступало княжескому замку. Просторный холл с помпезной лестницей, ведущей на второй этаж. Обилие лепнины, шелковые обои, перемежающиеся с декоративными панелями. Массивная хрустальная люстра, многоярусный потолочный свод, расписанный витиеватыми узорами, зеркала в массивных рамах, картины. Мебель темного дерева — антиквариат, — память Майи вовремя подсказала правильное название, — подобрана под стать. Лакированная, с узорчатыми изогнутыми ножками и шелковой обивкой. Интерьер выдержан в белых и красных тонах, щедро разбавленных позолотой.

— Леди, прошу на второй этаж! — жестом указал на лестницу.

Поднимаясь по ступеням, я заметила, как девочки приосанились, распрямили спины. Обстановка невольно заставляла соответствовать.

— Кто это тут у нас? Семен, еще гости прибыли?

Я крутила головой по сторонам, как и остальные, любуясь обстановкой в доме. Поэтому пропустила момент, когда на вершине лестницы возникла худощавая фигура дамы в черном, с неестественно прямой осанкой и гордо поднятой головой. Седые, как лунь, волосы собраны в пучок на макушке, надменное выражение лица, брезгливо поджатые губы. Одета в длинную юбку с драпировкой, блузку с закрытым верхом и кружевным жабо, на ногах — остроносые бордово-красные туфли. Из аксессуаров — тонкий пояс в тон обуви, яркая помада на губах. Из-за этого бледная морщинистая кожа кажется пергаментной. Возраст так сразу не определить. Может, за семьдесят лет перевалило, а то и вторую сотню бабуля разменяла. Однако бабкой такую язык не повернется назвать. Живой пронзительный взгляд выдавал опасную хищницу, свысока взирающую на потенциальных жертв.