И, хотя все закончилось вопреки моим ожиданиям, я получил хороший урок. Сейчас, говоря о Мари, я называю ее «бросившей меня», хотя на самом деле те страхи и сомнения, которые нас разделяли, делают ее той, с которой я никогда по-настоящему не был.

Я бы хотел повернуть время вспять, изменить течение наших встреч, но все равно ни о чем не жалею – я слушал свое сердце. И, хотя Мари никогда и не чувствовала того же ко мне, она заслуживала всего, что я ей давал. Я понял, что, если на пути тебе встречается такой бриллиант, как Мари, ты просто обязан ради вас обоих доверять себе и, если надо, ставить на кон все. В противном случае сомнения обязательно помешают, оставив лишь воспоминания о той, что сбежала, или, что еще хуже, о той, с которой ты никогда по-настоящему не был.

Когда он говорил о познании, я взглянул вверх и увидел, как надо мной расцвела всеми оттенками пылающая радуга.

Черный Лось, индеец, почитавшийся за святого

1995 год был ужасным: совсем чуть-чуть не дожив до золотой свадьбы, в августе умер мой муж, а еще через четыре месяца умерла мама. И что мне было делать? Десять лет я ухаживала за мужем, помогала матери. Одинокие ночи и дни потянулись бесконечной чередой. Темные мысли периодически посещали меня. Во сне приходили кошмары. Однажды мой пастор пригласил меня в группу поддержки для тех, кто потерял близких. Я пришла туда с неохотой и познакомилась с другими такими же несчастными, послушала, как они справляются с горем. Чтобы не упасть в депрессию, я решила чем-то себя занять и отправилась в морской круиз, как всегда мечтала. Одной ехать не хотелось, поэтому за компанию я взяла с собой четырех своих внучек, постарше. В один из погожих июньских деньков мы взошли на корабль «Ниэув Амстердам» в Ванкувере и отправились на Аляску. Старшие девочки, сестры, жили в отдельной каюте. Другие две разместились со мной.

Каждое утро я просыпалась первой, прогуливалась по палубе, наслаждалась видами, запахами и звуками океана. Мы ходили на все вечерние шоу-программы, взяли три экскурсии на берег, наблюдали за белоголовыми орланами, которых здесь были сотни, и даже совершили прогулку по леднику Менденхоллу. Если девочки были заняты своими делами, я выходила на палубу, отгоняя дурные мысли и терзавшие меня вопросы. Помогали успокаивающие накаты волн.

Недели проходили, а я все пыталась разобраться в себе. Особенно меня волновал один вдовец, с которым я познакомилась в группе поддержки. Каждое воскресенье мы виделись в церкви. Иногда он звонил поболтать. Один раз он свозил меня в кино и на ужин на своем красном «понтиаке фаерберд». Он мирился с моим депрессивным настроением и слезами, и даже пару раз меня рассмешил. Но было ли честно отнимать у него время? Не прошло и года, как умер мой муж, да и мне уже почти семьдесят. Что скажут дети? Мне так нужен был знак, но в волнах Внутреннего пролива его я не находила.

Утром лайнер подошел к Ледниковой бухте. Я тихо собралась и вышла на прогулочную палубу. Здесь, на Аляске, было на четыре часа раньше, чем дома. Было четыре утра, а мои внутренние часы говорили, что уже восемь. Я сделала круг по палубе и остановилась полюбоваться на океан и светлеющее небо. Когда я проходила по носовой части судна, то увидела краешек яркой радуги на западе. Мне так хотелось надеяться, что это тот самый знак, которого я ждала, и в то же время я боялась, что мне это привиделось.

На следующем круге ко мне присоединилась другая женщина, Марта, тоже вдова. Она была на распутье, как и я, пытаясь решить, стоит ли переезжать к сестре, которая тоже не так давно потеряла мужа. Мы уже два или три раза обсудили свои проблемы, но к решению так и не пришли.