– Кофе мне сделай, – бросил Игорь, уходя в кабинет.

И потянулись желающие разузнать и посочувствовать, только я видеть их не хотела, особенно после того, как поняла, что Игорь переспал с половиной из них точно.

– Лид, привет, – а вот и первая пташка, – Ленка.

– Лен, некогда.

– Да я только узнать…

– Помоги лучше, кофе Игорю отнеси, боюсь разлить.

– А, конечно, конечно, – она исчезла за дверью кабинета. – Игорь Антонович, ваш кофе, – услышала я её мурлыкающие нотки.

Выскочила:

– Чего это с ним?

На столе раздалось из селектора:

– Лидия, зайди.

Делать нечего, пошла, Ленка только головой покачала.

– Свои обязанности выполняешь сама, это понятно?

– Я вообще имею право взять больничный, – сказала, смотря в окно.

– Не имеешь! – треснул кулаком по столу. – Ты больше ни на что не имеешь прав! Я тебе сказал – сядете вдвоём и на долго. Скажу – обворовали меня по пьяни.

– Мне телефон для работы нужен, верни.

– Геолокацию чтобы включила, проверю.

Кивнула и ушла в приёмную. Просидела молча с полчаса, пялясь в окно и на кустик ярких роз на подоконнике.

– Здравствуйте, – в дверь заглядывал совсем вчерашний школьник, – я курьер ваш новый…

Значит, я совсем одна. Что ж.

Ровно в 17.00 выключила ноут, кофемашину и, собрав вещи, вышла из офиса. Попрощалась с ещё не успевшими уйти коллегами, что удивились моему уходу вовремя. Спустилась лифтом, вышла из здания, звонок. Игорь.

– Далеко собралась? – рвёт и мечет.

– Игорь Антонович, мой рабочий день окончен в 17.00.

– Стой там, сейчас спущусь, – отключился.

Не стою. Не хочу. Как он мне там сказал: "Ты мне кто? Даже не жена!". Иду медленно, наслаждаясь вечером. Я знаю, что он будет длинным и неприятным. Игорь мне не даст уйти и закатит истерику. Ожидаемо он догнал меня на машине и рявкнул в открытое окно:

– Садись!

Села, куда деваться? Едем молча, на него не смотрю, разглядываю людей и здания.

– Где ты была?

– В больнице.

– Звонила мне откуда, спрашиваю.

– Из квартиры, принадлежащей фирме.

– Откуда узнала о ней?

– Я секретарь, – отвечаю устало. – Скажи, наша тоже принадлежит фирме?

Молчит. Конечно молчит, ну и пусть не отвечает, я уже и так знаю. Фирме. Наша квартира принадлежит фирме. И машина, она тоже не наша.

– Верни мне деньги за бабушкину квартиру.

Хмыкнул. Повернулась на него.

– Деньги верни, если совесть осталась, или хоть в память о том хорошем, что было между нами. И отпусти меня и проблем не создавай ни мне, ни тому курьеру. Я найду, куда обратиться, если что.

До самого дома мы молчали. На парковке открыл мне дверь, хотел помочь выйти.

– Не прикасайся. – Кое-как справилась сама, бок ещё немного побаливал.

Зашла домой. Бардак. Пофиг. Дом, оказывается, не мой, вещи, – а что вещи? Куда мне их тащить? Прошла на кухню, поставила чайник, ушла, наконец-то, в душ. Кое-как одной рукой помылась и переоделась. Вышла – Игорь уже дома, стоит обувь в коридоре. Ждёт меня в комнате с огромным букетом роз.

– Лидусь, прости. Я перебухал, думал ты с ним была, я разозлился, в конце концов! Тут Козлов, дебил, ещё меня науськал.

Меня вообще не трогают его слова, ухожу в кухню, Игорь идёт следом.

– Ну, Лид, ну прости. Ну, хочешь, на колени встану? – И падает на колени прямо на грязный пол.

Видимо, они с Козловым знатно тут оторвались, – бутылки из под виски, упаковки из под китайской еды и пиццы.

– Ещё и следак этот с вопросами.

А я молча наливаю себе кофе и смахнув полотенцем крошки со стола, сажусь к окну. Не хочу разговаривать. Реветь хочу. И прощать не хочу. Перегорела. Предавал, обманывал, проиграл в карты. Вот пусть сам и спит со своим Козловым.