Такой брошенной я не ощущала себя, даже когда мама ушла. Тогда всё воспринималось иначе, осознание пришло не сразу. 

Но Сабуров… мне казалось, он не сможет отказаться от меня. Я чувствовала, что, несмотря на все мои выходки, он что-то испытывает ко мне. Но выяснилось, что нет. 

Дверь из смежной комнаты распахнулась. Вошла Аня. 

Мне совсем не хотелось, чтобы она видела меня такой разбитой. 

– Спичка! Ты здесь! Ты осталась! – испуганная моим состоянием, она подбегает ко мне и не знает, что делать. – Почему ты плачешь? Тебя кто-то обидел? 

Аня опускается на пол рядом со мной, неловко пробуя меня обнять. Я сжимаю её за плечики, не в силах справиться с собственной болью и разочарованием. 

– Угу, – единственное, что способна произнести сквозь душащие слёзы.

– Кто? Тот огромный мужик? Он так смотрел на тебя, – её слова ещё глубже бередят рану. 

– Как? – всхлипывая спрашиваю, прекращая реветь.

– Не знаю, – тихо отвечает, устроившись у меня под мышкой, – будто очень голоден. 

Вытираю зло слёзы с щёк, целую макушку сестры, пытаясь прекратить реветь.

– Чтоб он вечно испытывал голод. 

23. Глава 23

II

В салоне новенького автомобиля пахло бомбически. Втянула химозный запах кожи и пластмассы, словно наркотик через трубочку. Только на днях сняла защитную плёнку с приборной панели, ещё не заляпанной отпечатками. 

Кончиками пальцев ласково погладила кожу руля, в центре которого красовался логотип в форме трёхлучевой звезды. Эта дорогая тачка – подарок государства за занятое мной призовое место на чемпионате мира. 

 По салону разносится сигнал входящего звонка, пока я стою на светофоре. Егор звонит. 

– Привет, котёнок. 

Морщусь. 

– С двадцатиоднолетием! Ты уже получила мой первый подарок? 

Утром доставили огромный букет алых роз. 

– Спасибо, Егор, ещё не успела тебя за них поблагодарить. Еду с утренней тренировки в универ. Цветы чудесные. 

С Егором я встречалась последние три месяца. Он раздражал меня чуть меньше, чем другие молодые люди, предпринимающие попытки ухаживать за мной. А ещё очень отдалённо, фигурой и ростом, он напоминал мне Сабурова. Тоже боксёр. Только поэтому, наверное, я и обратила на него внимание. 

Увидела на очередных соревнованиях и замерла, забыв, как дышать. Стояла так, пока он не обернулся. И испытала жесточайшее разочарование. Но он, должно быть, принял мой назойливый взгляд за интерес к собственной персоне. 

А я просто делала вид, что рядом со мной другой человек. 

– Слушай, котёнок, знаю, что ты хотела пойти в ресторан, а потом заехать за сестрой, но я раздобыл пригласительные на одно мероприятие, о котором давно мечтал. Уверен, тебе понравится. Ты должна пойти вместе со мной!

Блин, парню двадцать восемь лет, а он радуется пригласительным на вечеринку. Егор ничего обо мне почти не знал. Думал, что я из обеспеченной семьи. Мажорка. А я там так, приживалка. 

Вырвалась полтора года назад из-под опеки отца Ани, как только смогла позволить себе снимать квартиру и жить отдельно. Думала, свихнусь в этом доме, где каждый мой шаг подвергался жесточайшему контролю. Нет, я испытывала благодарность к Николаю Сергеевичу за то, что позволил находиться рядом с Аней. Но человеком он оказался тяжёлым. Душным. 

– И что это за мероприятие? – устало интересуюсь, зная, что впереди ещё тренировка. 

– Благотворительные боксёрские бои лучших из лучших, – восторженно рассказывает. 

Лёгкая дрожь пошла по телу. Боксёрский бой. Знала я одного боксёра, которого так и не смогла забыть. 

Сабуров, сука, оказался хорошим мужиком. Почему он не мог просто меня трахнуть? Нет, надо было обязательно поступить благородно. А я лишь хотела быть с ним. Всего-то.