Бёдра совершают поступательные движения, хотя я едва ли отдаю отчёт своим действиям. Вся моя суть сосредоточилась на его пальцах. Если он прекратит, я умру. Тут же, на месте. 

С губ просятся глупости. Мозги совсем отключаются.

– Я тебя… – останавливаюсь. Прикусываю язык. 

Он неожиданно оттягивает волосы назад, заглядывая мне в глаза. 

– Что ты меня? – голос вторгается в моё сознание. Требовательный. Настойчивый. 

Котики, с Днём Святого Валентина))) 

Не забывайте - ваши лайки помогают мне быстрее писать) мяу)

17. Глава 17

Сама не знаю что. Порой кажется, ненавижу. По-чёрному. 

– Хочу, – выдыхаю в губы, чувствуя, как они растягиваются в улыбке. 

– Умная девочка, – слышу перед тем, как его язык оказывается у меня во рту. Сладко. 

Желание становится объёмнее, гуще. Наполняет каждую клеточку. И в одну секунду взрывом расходится по телу, до звёздочек перед глазами. Волнами распространяется и убывает обратно. Дрейфую на них, прикрыв веки.

Вздрагиваю под его пальцами, пока он слизывает моё судорожное дыхание с губ. Мышцы в один миг стали мягкими, тело обессиленным. Жмусь к его груди, ощущая вдруг холод. 

Из нирваны вытягивает телефонный звонок, громко разносящийся по салону автомобиля. 

Слышу недовольный рык, срывающийся с губ Сабурова. Не хочу, чтобы он отвечал. Не хочу, чтобы в этом мире существовал кто-то кроме нас.

Тянется куда-то, а я наблюдаю за происходящим со стороны. Вижу, как он вытирает свои руки о влажную салфетку. Что-то есть в этом действии чужеродное. Равнодушное. 

Натягивает на меня сползшие трусики и возвращает на место джинсы, а затем и меня. Он доставил мне удовольствие, оставшись неудовлетворённым, но странно – я чувствую себя использованной. 

Сжимаюсь на пассажирском сиденье, обхватывая себя руками. Прислушиваюсь к разговору, заставившему оторваться от меня. Обидно, блин. 

Сижу, поглядываю при этом на бугор на его брюках. Мне-то полегчало, а ему нет. 

– Да, приеду ночью, – рыкает в трубку так, что я вздрагиваю. У его собеседника на том конце волосы должны были зашевелиться. Сабуров злее чёрта. 

Отключается и кладёт руки на руль. Пальцы сжимаются, костяшки белеют так, что кажется, руль сейчас под ними осыплется. 

Мне хочется к нему притронуться. Сделать приятное. Расстегнуть ремень брюк и добраться до члена. От этих мыслей во рту пересыхает. Облизываю губы. 

Но сейчас он как неприступная крепость. Далёкий и чужой. 

Переводит на меня напряжённый, почерневший взгляд. Я его одновременно боюсь и хочу. Не понимая, какое чувство сильнее. 

– Будь послушной, и всё будет хорошо, – произносит, точно прочитав мои мысли. 

Хмурюсь. «Послушной», – повторяю про себя. До чего мерзкое слово. Я не дрессированная собачонка, чтобы слушаться команд. 

Машина трогается с места, быстро набирая скорость, и несётся сквозь метель. Сабуров уже не смотрит на меня, погружённый в свои проблемы. Знать бы какие. 

Не хочу быть послушной. 

Провожу ноготками по его бедру. Царапая. Он вздрагивает, стискивает руль сильнее. На меня не смотрит, но я вижу, как его рот изгибается в ухмылке. 

Прикусываю губу и сжимаю его член под брюками. Обвожу его контуры. Под пальцами он тут же вновь набирает силу, что вдохновляет и придаёт смелости. Сердце гулко бьётся, отдавая в барабанные перепонки. Дыхание сбивается, когда я совершаю задуманное, освобождая его член из брюк, как подарок из упаковки. 

В ушах гул, даже не знаю, догадался ли он остановиться. 

Мои движения такие сосредоточенные, осторожные и неловкие, что я ощущаю себя девочкой, старательно выполняющей домашнее задание. Прикусив кончик языка. Боясь ошибиться. Разочаровать его.