Прикоснулся, едва не застонав вслух, какая же она охеренная. Марианна приоткрывает ротик, запуская мой язык глубоко и посасывая.

Но через миг клацает зубками по языку, укусив.

— Сучка кусачая, — говорю с улыбкой, разнося по рту вкус крови.

Он меня ничуть не отрезвляет, но еще больше пьянит.

— Ты трус, трус, трус! Ты просто испугался ответственности! — говорит со слезами Марианна, оттолкнув меня за плечи. — Ты предпочитаешь находиться под полным контролем у папочки и даже согласился жениться на другой, лишь бы не вступать в нормальные отношения. Лишь бы не подпускать меня близко! Я так не могу! Мне мало того, что ты мне можешь дать… Я не смогу жить только одним сексом, мне нужно тепло, а ты холодный, как айсберг, и совсем не можешь быть другим.

Слова Мари больно ударили под дых.

Неужели с ее колокольни все выглядит именно так? А с моей?

Я чуть не сдох, решив в самом начале, что девчонка мне изменила, отдалась другому…

Мне сдохнуть хотелось. Просто сдохнуть.

Слова никогда не были моей сильной стороной. Сейчас они тем более сбиваются в кучу, как бесполезные овцы в загоне.

Осторожно обнимаю Марианну, прижав к своей груди. Она вырывается, как бестия, бьет меня кулаками и царапает шею, выкрикивая обвинения одно за другим, которых оказывается охренеть как много.

Я признавал за собой вину лишь в некоторых моментах, а у Мари, оказывается, претензий накопилось с гору.

Каждая из этих обид сидела глубоко в сердце и разъедало мою проблемную изнутри…

Обиды. Недомолвки. Собственные страхи.

Они тянут на дно мутных, липких сомнений.

Кажется, я всегда посмеивался над теми, кто открыто не мог признать ошибки и просто поговорить. Над другом Ринатом потешался, почти открыто ткнул в то, что было под его носом, а он не замечал, от ревности и злости.

Оказывается, со стороны советовать легко, судить здраво, направлять.

Когда же ты находишься в этом адовом котле, все видится немного иначе, и те самые демоны, питающиеся разрушением, так просто не отпускают.

— Ненавижу! Лучше верни меня назад!

Очередная глубокая царапина на моей шее расчерчивается красной, кровавой полосой. Словно желая заколотить меня до смерти, Анна-Мария лупит кулачком.

Шиплю. Не все сломанные ребра еще зажили, после недавней заварушки я заново сломал одно из них. Даже дышать было трудно, но я боли не замечал, когда узнал, что папаша совсем обнаглел и все же нарушил обещание, забрав Марианну.

Пришлось спешно и довольно грязно завершить одно задание и броситься по следу, чтобы вытащить девочку, пока папаша не поженил моего брата на Проблемной.

Старый хрыч заигрался в божка…

И меня подбил под свои условия, и зад моего младшего брата из числа сексуальных меньшинств решил прикрыть. Решил, что все сойдет ему с рук?

Ни хрена подобного!

Марианна немного успокаивается, прорыдавшись. Теперь бьет меня не так активно, лишь тыкает кулачком в одно и то же самое место, как назло, самое болезненное, и бормочет о своей ненависти ко мне.

Целую ее волосы, ставшие влажными.

— Давай мы двинем дальше, завалимся на снятую мной хату и там поговорим?

— Ты всегда затыкал мне рот! — поднимает зареванные глаза. — Так что это самая дерьмовая и невозможная из твоих идей. Другие имеются? Например, вернуть меня обратно и вернуться к своей женушке?! Яков сказал, что вы единодушно спелись!

— Я спелся?! С кем? С гюрзой? Не смеши. Это вынужденное сотрудничество. Не более того!

— Я ни за что не поверю, что ты к ней ни разу не притронулся!

— И тем не менее это так.

— Но почему? Она же такая красивая и богатая! Под стать тебе…