Не могу отделаться от впечатления, что Марианна только выглядит иногда беспомощной, но стоит только расслабиться, и она оседлает мою шею, запустит пальчики глубоко-глубоко и будет дёргать меня, куда ей захочется. Нужно быть настороже. 

— В целом… Я думаю, что тебя надо наказывать и трахать. Трахать и наказывать. 

— Ой. А за что меня наказывать?!

— То есть не за что?! За непослушание. За глупость. Просто для профилактики, в конце концов…

В этот миг тот самый неугомонный конец снова начинает подавать признаки жизни, наливаясь тяжестью. 

Марианна же прижимается в мою шею лицом, сопит носиком куда-то в ключицу. Заснёт? Неудивительно… Столько переживаний на неё свалилось. Организму нужно дать отдохнуть. 

С сожалением натягиваю трусы и застёгиваю брюки. 

Я бы трудился над этой сладкой девчонкой ночь напролёт. Однако нужно не только свой изнывающий член куда-то пристроить. Но и решить некоторые вопросы. 

— А теперь о серьёзном, Анна-Мария. 

8. Глава 8

Бекетов

— Я тоже хотела с тобой поговорить серьёзно. 

— Да ну?

— Да, — Марианна важно кивает. 

Но следом она мурлыкает, как пригревшийся котёнок, и прячет лицо на моём плече.

— Ну давай, — вздыхаю. — Маленькие девочки вперёд. 

— Я для тебя лишь маленькая девочка?

— Очень маленькая. 

— Ах так… Ты будешь шутить на эту тему? 

Марианна царапает ноготками мою грудь и ведёт пальцы ниже, на пресс, явно увлёкшись и забыв о первоначальной цели, начинает гладить меня кончиками пальцев. 

— Будешь ластиться? Или скажешь, о чём хотела?

— Тебе нужно прикрыться. Это какая-то провокация! — перекатывается на спину, вытягиваясь всем телом. 

Демонстрирует полную, высокую грудь, длиннющие ноги и нежно-розовые половые губки, перепачканные моей спермой. 

Кто кого ещё провоцирует?

— Сгоняй в душ, — отправляю. — И оденься. 

— Хорошо. А мне в пижаму одеться или ты мне другую одежду принёс? Ну, может быть, розовые носочки? — хихикает и вскакивает проворно с кровати, прежде чем я успеваю схватить её за щиколотку. — Или гольфики!

Напрашивается!

Вскакиваю следом за ней. Но сегодня Марианна проворнее и быстрее, успевает захлопнуть дверь ванной и закрыться изнутри. 

Я лишь ударяю по двери раскрытой ладонью и матерюсь. 

— Глеб Яковлевич, вы меня плохому научите! Разврату, — выдыхает со смехом по ту сторону двери и дышит чаще. — В носочках. 

Иди ты нахер, Проблема! Нашла к чему прицепиться. Но потом что-то щёлкает в моей голове, очевидно, сдуревшей. 

— Гольфики кружевные? Это отличная идея. Я тебе их куплю, заставлю надеть и…

— И что дальше?! 

— Узнаешь. Мойся живее. 

— Совсем-совсем не подскажешь, к чему готовиться?

— Лучше покажу. Позднее. 

— А вы, однако, строгий учитель, Глеб Яковлевич… 

Паразитке явно нравится меня так называть. Не люблю как звучит моё имя. Но в том, как Марианна сексуально растягивает гласные, что-то есть. Будоражит и заставляет предвкушать долгие игрища. 

Будет нескучно… Хоть в этом я выиграл, но во всём другом — я прошляпил. 

Пока Марианна находится в душе, я открываю окна, чтобы впустить свежий воздух.

Замечаю, как внизу под окнами по брусчатке прогуливается Денис. Вертит своим котлом на плечах по сторонам и закуривает. На территории всё чисто, он заворачивает за угол.

Я знаю, что там слепая зона для камер слежения. Отец — ярый противник курения, потому запрещает охране курить на работе.

Но я так же знаю, что запреты — это как варенье для мух. И в небольшой слепой пятачок слетаются все, кому хочется подымить. 

Прислушиваюсь к шуму воды в ванной. Марианна плещется с удовольствием, думаю, проведёт в душе минут двадцать, не меньше.