Интересные родственники у него. Да и сам он интересный. За четыре дня звонил восемь раз. О чем разговаривал с матерью – не знаю, знаю только то, что после каждого звонка она стучала ко мне в спальню и спрашивала: «Как дела?».

Ну вот как у меня могли быть дела? Превосходно!

Я просто лежу, просто гуляю по придомовой территории, наедаюсь, впрок, слушаю музыку, плаваю в бассейне и иногда балуюсь, перепевая песенки на разные языки.

Одним слово, как там говорит матершинница Тамара «ебу вола».

Но при этом, как бы я не была занята.... Не было ни часа, чтобы я не подумала о Никите. О том, как я вопреки всему жду, когда он вернется. Когда возьмет то, что купил.

Я, конечно, себя ругаю, но тело-то не обманешь… Оно порой само непроизвольно вспоминает, какого это быть во власти того, кто не противен. Кого не боишься.

Звук открывающейся двери заставляет меня вынырнуть из порочных мыслей.

— Аленка! Пошли купаться! — тут же виснет у меня на шее Аня. И отказать ей – значит ждать взрыв. Так что…

— Пошли, егоза…

— А ты подкинешь меня? — душит она меня тонкими ручками, которые я еле отцепляю… Нашла она себе новую игрушку. Считает, что весь мир крутится вокруг нее.

— Только если к потолку, — встаю я все-таки из-за стола, несу тарелку в раковину. Тамара как обычно не дает мне ее помыть.

Неудобно.

Неудобно, что в комнате порой прибираются. Вещи стираются. А мне не дают сделать элементарного. Мне нравится здесь, но я жду не дождусь момента, когда смогу уехать. Жить самостоятельно. Я не хочу никому быть обязанной.

— Спасибо, Тамара, было очень вкусно.

— Я все жду, когда ты хоть на грамм поправишься, — улыбается она, осматривая мою худосочную фигуру. Я пожимаю плечами.

— Кто знает, может и поправлюсь… — хочу еще сказать спасибо, но темноволосая коза уже тащит меня к бассейну. Он крытый, за домом, с горками и надувными матрасами, так что плаваем мы почти круглосуточно.

Аня добегает до бортика. Почти на ходу сдергивает свою тунику и бросается в воду. Я успеваю снять свою за долю секунды до того, как меня окатит водой. Правда от визгов не спрячешься. Но не подаю вида, как меня раздражают громкие звуки…

Прыгаю за девочкой следом. И как только пальчиков ног касается вода, раздражение уходит. Моя стихия…

Вода удивительно теплая, почти морская. И смех счастливой Ани настолько заразительный, что я невольно забываю о всех невзгодах.

— Ныряем! — кричит она и уходит под воду, а я за ней. Но стоит нам со смехом вынырнуть, как глаза Ани загораются пуще прежнего, и меня оглушает новый крик:

— Папа!

Девочка летит по воде к серьезному Юрию в костюме. Он ловит ее, вытирает полотенцем, бросив на меня один лишь нечитаемый взгляд.

Но от него становится не по себе. В душе стягивается узел, и, как бы женщины не старались, мне именно сейчас становится ясно: я здесь чужая.

— Это что за купальник? — хмурится отец, рассматривая раздельные блестящие тряпочки на юном теле. Говорила же ей, давай сдельный закажем. Но разве переубедишь эту принцессу?

Аня усугубляет ситуацию, покрутившись перед отцом обновкой.

— Новый. Мы с Аленкой выбирали. Позавчера привезли. Нравится? – спрашивает она, и я заранее переживаю за ее будущее. Отец вечно в разъездах, мать позволяет ей буквально все.

— А чем плох старый?

— Ну Алене нужен был купальник, и мы выбрали мне такой же, – идеально, виноватой сделать меня. — У нее еще татуировка есть, я тоже хочу.

Боже. Аня, остановись. Судя по напряженным скулам, в голове у Юры почти взрыв.

— Иди переодевайся. У тебя скоро занятия.

— Пап!

— Иди, я сказал!