- Вы же не замужем?

- То что я не ношу кольцо еще ничего не значит.

- У вас взгляд незамужней женщины.

И снова я удивлена. Неужели он любил смотреть старые советские фильмы? Меня в свое время на них Лева подсадил, он и его коллеги просто разговаривали фразами из кино.

- Прощайте, Роман.

Не надо было мне называть его по имени.

И почему так коленки трясутся? И рот растянут до ушей.

Неужели мне приятно, что этот зеленоглазый обратил на меня внимание?

Телефон пиликает еще до того, как я вхожу в лифт.

«Привет, жена, есть разговор, насчет ребенка».

Мне кажется сердце проваливается в шахту лифта…

6. Глава 5.

РОМАН.

Сумасшедшая неделя заканчивается вечером пятницы, когда у меня даже нет желания куда-то выходить из рабочего кабинета. Смотрю на удобный кожаный диван, который стоит у панорамного окна. Мне этот диван подарили друзья. Я только закончил ремонт в новом офисе, отделкой кабинета занималась фирма моего старого приятеля. Диван в дизайн не входил. И каково же было мое удивление, когда они устроили мне новоселье!

Вкатили, сгибаясь от ржача этого кожаного монстра, недвусмысленно намекая, что именно на нем я могу проводить собеседования особо ценных сотрудников. К слову – ни одного собеседования на диване я не проводил. Ни разу. И вообще, мой кабинет – святая святых.

Я тут РАБОТАЮ! Точка!

И секретарь моя, Анжела, несмотря на имя, внешность модели, ноги от ушей и третий размер – работает! Да, да! Окончила Высшую школу экономики и работает у меня, за зарплату, которую получают некоторые ее однокурсники за полгода, а то и за год. Я не скупой рыцарь.

Я умею достойно оценивать работу. Анжела это знает и ценит. Она уже купила квартиру, машину и присматривает дачу. Еще бы ей меня не церить!

А вот сплю я на этом диване часто. И плед имеется и подушка. И даже комплект постельного белья, заботливо приготовленный Анжеликой и сложенный в чрево кожаного монстра.

Я бы лег. Но дома ждет отец. И мачеха тоже ждет.

Не скажу, что очень хочется их видеть. Не потому, что я их не люблю. Не потому, что, между нами, вражда или что-то подобное.

Как раз наоборот. Люблю.

И с присутствием суетливой мачехи в своей жизни давно смирился.

Ей когда-то очень хотелось заменить мне мать. Именно мать. Без всяких там… глупостей.

Я любезно позволил ей поверить в то, что это ей удалось.

Роза Феликсовна была дамой интеллигентной, верной, но слишком слабой.

И легкомысленной.

То есть я дал ей это определение. Возможно, в общепринятом значении это было не так.

Легкомысленной она была во всем, что касалось воспитания моего брата.

Она родила его поздно, как она сама считала. Ей было тридцать пять, первый ребенок. Отцу было тридцать семь.

Избаловали они брата знатно.

Когда я стал постарше, пытался как-то вмешаться, но куда там!

«Фелечка слабый, ему нельзя в кадетский корпус, Фелечка тонкая натура, ему нужно ходить в консерваторию, Фелечка попросил новую машину, он не может быть хуже других, Фелечка попросил денег, у него какие-топроблемы, Рома, нужно его выручить».

И я выручал всю дорогу.

Хотя в какой-то момент просто уперся рогом и сказал – или будет по-моему, или сами разбирайтесь с вашим Фелечкой…

Помог ему с институтом, устроил к себе, думал, что Феликс вырос, и будет вести себя иначе.

Но видимо слова Феликс и вырос это антонимы.

Он связался с какими-то блогерами, стал зарабатывать какие-то шальные деньги. Уволился из офиса.

Потом я узнал о гонках.

Поздно узнал.

Не успел промыть ему мозг как следует, как мне позвонили из госпиталя в ОАЭ.

Хорошо, у меня в Дубаи были связи.

И вот теперь он лежит там. Врачи по-прежнему скупы в прогнозах. Но хотя бы не предлагают отключить аппараты жизнеобеспечения. Получается, надежда есть?