– Макс, я тебя умоляю! – плачу в трубку, не в силах сдержаться.

– Ну все, все!  – поспешно говорит он. – Настя, прошу тебя: ненавижу, когда женщины плачут. Это самая тяжелая часть моей работы. Не своди с ума своего психолога! Я позвоню, ладно. Только не плачь! Жди!

Подставляю лицо под холодную воду. Не хватало еще, чтобы Гордей увидел, что я ревела! Часы на телефоне отсчитывают десять минут. Десять вечностей! Наконец, раздается звонок.

– У них пока ничего не было, – отчитывается Макс.

– Почему?

– Не знаю. Он ее накормил в дорогом ресторане, потом отвез в полицию, снял побои, написал заявление. А потом привез в элитную гостинцу в Барвихе и там оставил, сославшись на то, что ему нужно домой. Вел себя очень вежливо. Руки не распускал. Не намекал на секс, но пожирал ее голодным взглядом и вздыхал, как больная корова.

– В гостиницу? Почему в гостиницу? Я ведь дала ей деньги на квартиру. Почему же она не сняла? В конце концов, если не успела, то могла бы пожить у тебя.

– У меня? – удивляется Макс. – Нет, у меня нельзя. Да, я живу один, но все равно это неудобно. А почему ты так разволновалась?

– Потому что в гостинице невозможно ничего контролировать. А если она завтра исчезнет? А если что-то выкинет? Где я буду ее искать? И, главное, у нас с ней есть четкий план. Мы с ней договорились у тебя в кабинете, что она получает деньги. В этот же день снимает квартиру – там достаточно наличных, чтобы не рыскать в поисках чего подешевле. В интернете полно дорогих и хороших квартир в центре Москвы с немедленным вселением – были бы только средства. А она с самого начала нарушает этот план. Как я могу ей после этого верить?

– Тата сказала, что на гостинице настоял сам Гордей. Мол, там ее никто не знает, и в гостинице, особенно в элитном траходроме, ее сложнее найти. Там же комнаты сдаются на фальшивые имена! И это, кстати, очень логично. Гордей на Тату запал, пытается защитить. Я бы себя вел точно также на его месте. Ну посуди сама: на фига ему квартира? Даже учитывая, что жена, то есть ты, в курсе, такой жук, как твой Гордей, все равно будет соблюдать осторожность. Это привычка, Настенька, а – она вторая натура.

– Откуда у него такие привычки? Гордей же мне не изменял! Я ему верю!

– А ты свечку держала? – саркастически хмыкает Макс. – Все эти разговоры про честность – пустой треп. Бла-бла-бла. Нормальный мужик дохнуть будет, но не признается в прошлых изменах. Хоть на кусочки его режь! Даже если ты его прямо на телке поймаешь, все равно будет бубнить: "Это не я. Не было меня там!"

– Ладно. Извини, за беспокойство! Спокойной ночи! И большое спасибо за помощь!

– Спокойной ночи, малыш! Если захочешь поговорить, я здесь. Просто набери номер.

– Очень тебя прошу, Макс: не называй меня малышом. Правда, раздражает.

– Хорошо,  буду звать тебя карапузиком. По Блоку.  Ты ценишь, какой у тебя интеллигентный психолог?

Мне совсем не до смеха сейчас, но  губы сами собой растягиваются в улыбку. Это просто удивительно, как Макс умудряется меня расслабить и рассмешить в самые сложные моменты!

– Не слышу ответа! – настойчиво говорит он. – Карапузик, ты что там делаешь? Захлебываешься клюквенным соком?

– Что-то вроде того. Ладно. Карапузик – так карапузик. Твоя взяла. И да, ты самый интеллигентный психолог на свете!

– А то! – довольно хмыкает он. – Какое счастье,  что я у себя есть!

Не выдерживаю и смеюсь в голос.

– Ну вот! Тебе легче,  – довольно замечает он. – А теперь щеки в подушку, попку на матрац, и баиньки. И не забывай что все будет хорошо! Целую.