Мое беспардонное спасение звали Жанной, и Жанна работала на «ипподроме» уже три года. Ежедневно скакала по сцене в самых разных образах, танцевала и даже показывала фокусы. Ну такое. Зарабатывала, как могла… Сразу после того, как ей исполнилось двадцать один. А я-то думала, зачем перед моим уходом нервный Боря снова попросил взглянуть на новый паспорт? Отомстил так отомстил... И откуда драконам вообще известно, что у людей есть паспорта? Я как-то забыла, что дракончик помогал нам с документами. В паспорт он, конечно, не заглядывал, но думаю, чтобы исполнять желания, ему нужно знать разные мелочи, а то забыл о конкретике – и вуаля. Ты труп! Ага. Лежащий на тротуаре и закиданный яйцами. Неприятное чувство, скажу я вам... Не такое, как пытаться устроиться на полном серьезе в кабаре, но тоже не из самых приятных.

Душа хотела чего-то более утонченного, чем разговор с обнаженной танцовщицей – и я решила отправиться в музей. Почему не домой? Переживала, что вредный дракоша может лишиться маленьких крыльев, если я приду в таком настроении. А еще мне хотелось романтики. Ну что может быть более романтичным во Франции, чем завтрак? Ну да – свежий круассанчик в открытом кафе. Пожалуй, ничего. Ну, разве что круассанчик и американо. Я стала на пять евро беднее, но счастливей в миллион раз! Похоже, очень скоро во мне будет течь настоящая французская кровь. Наполовину состоящая из кофе и свежевыжатого сока. Но сейчас Леська жаждала не только «хлеба», но и крутых зрелищ. Причем необычных и диких, а еще – хоть немного вдохновляющих.

Центр Жоржа Помпиду – это настоящий полет мысли и неиссякаемый источник вдохновения. О-о, я, как никогда, нуждалась в перезагрузке и вдохновении, поэтому решительно нырнула в прохладный источник. Но если честно, я вдохновилась из самого порога, поэтому огромная фигура с чем-то черным между ног, докованные растения и яркие абракадабры меня почти не удивили. За исключением комнаты, где было тихо как в гробу. Нет. Пожалуй, еще тише. Правда, до поры до времени. Стоило мне только проняться чарующей музыкой тишины, как сразу за мной что-то ну очень громко бахнуло, затем просвистело и снова смачно бухнулось.

Я понадеялась, что это конец, но капец как ошиблась. Нечто в бордовой мантии поднялось, но, наступив на край одеяния, чертыхнулось и уморительно брякнулось на начищенный пол. Ох. Хорошо, что хоть носом не запахал. Запахал? Ага. Похоже, это был мужчина. Очень странно одетый и с небольшой коробкой в руке. Довольно-таки обаятельный, если, конечно, глядеть на торс. Лицо надежно скрывал капюшон. «Хоть бы красивенький, хоть бы красивенький», – у кого-то просила я, не понимая, кто это, да и какая мне разница, красивенький он или нет.

Коробка в руках незнакомца подпрыгнула, молодец – не уронил, и его подарочек чуть не шваркнулся на пол. Хех, похоже и таинственный незнакомец, и его не менее таинственный друг были из одного поля ягодицы. Ох... Я почувствовала, как на меня напирают флюиды «принца», да так, что я чуть не упала как связанный сноп. Париж действовал на мою избирательность не лучшим образом. Ну или дело было в том, что в свои двадцать один я все еще была… так сказать… нецелованная. Если не считать умопомрачительный чмок в детском саду. Пф-ф. Ну и еще один разочек с другом на выпускной. Да, это тоже был вполне невинный поцелуй в лоб. Ага, как покойника. Такая себе покойницы с темными кругами под глазами после ЕГЭ, в скромном платьишке и огроменной шишкой на голове вместо элегантной прически. Спасибо местному парикмахеру и моей бесхребетности.