— Что это за глупости? Зачем устраивать аукцион для двух человек? — возмущаюсь я.

— А кто тебе сказал, что для двух? Приедут и другие. И не только тебя будут продавать. Руководство решило попробовать такой метод продаж, — улыбается Эмма и уходит.

Руководство? Значит, это они приезжали? Жаль, что у меня нет фотоаппарата, надо было сфотографировать этих людей. Мне может пригодиться потом эта информация.

Мне сейчас так паршиво. Хочется реветь навзрыд. Но слёзы не капают: я привыкла сдерживать свои эмоции. В конце концов, я начинаю трястись от разных чувств: больше всего от злости.

Дарина выходит из шкафа и обнимает меня, чтобы успокоить. Это бесполезно. Я ложусь на кровать и зажимаю рот подушкой, чтобы прокричать в неё свою ярость.

Аукцион! Меня будут продавать на аукционе.

— Тебе не кажется это странным? — спрашивает Дарина, поглаживаю мою спину. — Он давно хотел тебя купить, значит, знает, может быть, что-нибудь о тебе?

Я перестаю трястись.

— Ты права. Это очень странно.

И вслух думаю:

— Значит, чтобы узнать что-нибудь о своём происхождении мне надо сделать так, чтобы Ратмир меня не купил?

Дарина пожимает плечами:

— Ты сначала посмотри на второго покупателя, вдруг он один из тех, кто сегодня приезжал на машине, — смеётся Дарина.

Удивляюсь силе ее духа. Ведь ее тоже, возможно, будут продавать на аукционе, а она сидит и улыбается.

6. Глава 6

Ратмир

— Ратмир Денисович, но у нас есть много других похожих девушек, давайте я скину вам фотографии? — слышится приятный голос в трубке.

— Мне не нужны похожие.

— Они тоже шатенки с карими глазами, и размер груди…, — продолжает говорить, как будто не слышит.

Взрываюсь:

— Я же сказал нет!

— Извините, тогда вам придётся приехать на аукцион.

Снова тащиться в это богом забытое место? Они издеваются.

— Знаете что? Да пошли вы в п*з*д. Если вам не нужны мои деньги, до свидания, — я не кладу трубку, а буквально кидаю телефон на стол.

Встаю и развязываю галстук.

Какое-то вымогательство. Надо бы сообщить об этом месте в соответствующие органы… Хотя, судя по тому, что я успел узнать о «Красной Лилии», это не поможет, у них везде есть свои люди. И скорее всего, за всем этим бизнесом стоит очень высокопоставленные люди не только в России, но и за границей.

Наливаю себе воды.

В кабинет заглядывает секретарша.

Кричу на неё:

— Я сколько раз тебе говорил стучаться?

— Извините, Ратмир Денисович, я подумала, что-то случилось, — хватает ртом воздух как рыбка. Тупая до невозможности.

— Скажи, Катя, ты читала «Илиаду»? — вопрос вырывается из меня прежде, чем я успеваю переварить его в голове.

— Что? Нет. Ну, кажется, слышала.

Киваю и велю рукой выйти прочь. Катя чуть ли не кланяется до пола. Старательная, но слишком уж меня боится. Слова лишнего сказать не может. Но лучше, чем другие, которые проходили на работу в мини-юбках и все, о чем они могли думать: как бы затащить начальника в постель.

Я давал им желаемое, а после шлепал по попе и увольнял, мне нравилось смотреть, как в их глазах разбивались надежды на серьёзные отношения с богатым Буратино.

В эту минуту меня вдруг осеняет. Вот что есть в Еве. То, чего я не видел в других.

Есть две категории женщин.

Те, которые меня боятся и избегают.

И те, которые хотят затащить в постель, чтобы пользоваться моим влиянием и деньгами.

Ева не относится ни к одной категории.

Я видел, как другие при личной беседе пытались понравиться мне, заворачивали волосы за ухо, говорили тонким голосочком, смеялись.

А она нет. Ничего не сделала. Разделась по моему приказу, но осталась равнодушной.