Он говорил что-то еще, но я уже не слушала. Перед глазами встало лицо бабушки.
Почти двадцать семь миллионов рублей. Черт.
В маршрутке ехала, уставившись невидящим взглядом в окно. Не могла понять свои ощущения. Ни страха умереть, ни страха мучиться от болей у меня не было. Только одно стучало в голове железным молотком, разрывая виски.
Она не выдержит, если узнает, что я умираю.
**
- Ты сегодня поздно, - бабушка вышла ко мне навстречу, шаркая пушистыми тапками по полу.
- Допзанятия были, - целую ее в морщинистую сухую щеку и двигаю на кухню, чтобы отнести продукты.
Карточка с бабушкиной пенсией была у меня, потому что она почти не выходила на улицу после инсульта, хоть врачи и советовали больше проводить времени на свежем воздухе. Да только где? Из подъезда только выйди – сразу загазованное шоссе через лужайку. Вряд ли ей станет тут лучше.
Я все мечтала свозить ее на море в далеком будущем, а теперь даже не знаю. Двадцать семь миллионов.
У меня даже работы нет. Кроме жалкой стипендии я ничего не имею. И даже если я сейчас устроюсь на работу, это мне не поможет.
- Опять ничего не ела, ба! – я осматриваю содержимое полок, приподнимаю крышки кастрюлек.
Борщ нетронутый, голубцов столько же, сколько я и варила вчера.
- Да аппетита не было. Не бухти, сейчас с тобой поем. А ты чего такая грязная, как из помойки? Ужас, юбка вся в разводах...
- Велик поломался по дороге, а утром еще дождь был, шлепнулась в лужу. – Ложь из моих уст вылетала слишком просто, и меня это угнетало.
- Чем завтра займемся? – спросила бабушка. – Выходные начинаются. Сыграем в лото?
- Сыграем, - согласилась я. – Предлагаю в парк выбраться.
Бабушка скривила лицо, но кивнула. Я втайне обрадовалась, что не пришлось ее уговаривать. Пока тепло, нужно как можно чаще выгонять ее на улицу.
Поужинав, мы разошлись по комнатам: бабушка уютно угнездилась смотреть «Поле чудес» с Якубовичем, а я легла на кровать, бессмысленно пялиться в потолок. Страшный диагноз никак не исчезал из головы, не давал отвлечься.
Конечно, мне было страшно умереть. Врала я сама себе, когда думала, что страха нет. Мне всего двадцать один, у меня вся жизнь впереди, ведь так?
И еще сердце сжималось от страха за свою бабушку. Она только недавно пережила инсульт и врач сказал делать все необходимое, чтобы у нее не возникало причин для беспокойства. А тут любимая и единственная внучка умирает. Ее это убьет. Я точно знаю, что она не переживет.
Она и сама частенько поговаривает, что если бы не я, долго бы не задержалась на этом свете. И хоть я всегда машу рукой и демонстративно вздыхаю на эти реплики, сейчас я не могу их проигнорировать.
Обвела взглядом квартиру в нашем районе. Даже если ее продать, то это будет только одна десятая часть суммы. Где же взять остальное? Кто мне даст такой кредит?
Думать одной было тяжело и невыносимо, поэтому я решила поделиться со своей тайной со Златкой. Все-таки, она моя лучшая подруга, может подскажет что-то, даст совет как быть.
Я набрала знакомый номер, но потом тут же сбросила. Нет, о таком лучше сказать лично, не по телефону.
Не зная, как еще отвлечься от плохих мыслей, я достала лекции и усиленно принялась делать домашнее задание. Через какое-то время мне это удалось, и рука перестала подрагивать и привычно запорхала над тетрадными листами.
**
3. Глава 3
По розовощекому лицу подруги бежали слезы ручьем. Даже я еще не плакала, а Злата уже на Средиземное море воды собрала. Такая она впечатлительная.
- Как же так? Как такое может быть? – всхлипывает подруга, сжав мою руку. Я сижу, отвернувшись к панорамному окну кафешки и ничего не отвечаю. Я и сама не знаю. Жизнь пнула меня под самый зад, столкнув с дороги на обочину. – Саш, ты же такая молодая…