Саблями и такими же, как у хана, укороченными стволами были вооружены два телохранителя-Стрельца, неподвижно стоявшие в гэре у входа.

По правую руку от хана располагалось широкое ложе, а на стене висели седло, сбруя и оружие, в том числе два автомата без рожков, винтовка с оптическим прицелом, как у Батцэцэга, и три пистолета. Левую часть гэра закрывала плотная занавеска.

Батцэцэг велел гостям остановиться, не доходя до очага. Судя по всему, очагом здесь именовалась печка-буржуйка. Приличествующие ситуации поклоны сибиряков походили скорее на почтительные кивки. Хан тоже благожелательно кивнул в ответ.

– Купец, – шепнул толмач Виктору. – Ты ведешь свой обоз, значит, и с великим ханом должен говорить ты.

Виктор не возражал. Лишь бы Удуг не пожелал побеседовать с Костоправом.

– Подойди к великому хану, – сказал толмач.

Ощутив легкий толчок в спину, Виктор выступил на шаг вперед. Батцэцэг что-то негромко произнес, видимо представляя гостя хану.

Удуг тоже что-то сказал и снова покивал – на этот раз с печально-сочувствующим видом.

– Великий хан сожалеет, что город, в который ты шел торговать, уничтожен, – перевел Батцэцэг, обращаясь к Виктору.

– Ну, спасибо хану, – Виктор немного озадачился от такого начала разговора.

Его короткое «спасибо» Батцэцэг переводил подозрительно долго. Наверное, не преминул добавить что-то от себя и расцветить благодарность более подобающими местному этикету выражениями.

Удуг заговорил снова.

– Великий хан говорит, что его кочевья тоже сильно пострадали от большого набега зеленых демонов и других котловых тварей.

– Сочувствую, – вполне искренне вздохнул Виктор.

И вновь краткий ответ был сдобрен многословным переводом.

Удуг кивнул, видимо принимая сказанное. Опять что-то произнес, недобро прищурившись.

– Великий хан надеется, что его славные нукеры и богатуры в должной мере отомстили котловому отродью и за ваш город, и за наши разоренные кочевья.

– Я тоже надеюсь, – ответил Виктор. – Полагаю, и наш князь в долгу не останется. Сибирская дружина прочешет леса на границе с Большим Котлом.

Об этом стоило упомянуть. Пусть ордынцы не думают, что только у них есть сила.

Толмач перевел. Хан понимающе улыбнулся. Затем завел разговор о другом.

– Великий хан спрашивает, почему ты решил идти в степь?

– Ну, то есть как почему? – вовсе опешил Виктор. – Надо товар сбыть. Назад везти не выгодно, а Приуральского базара больше нет. Вот, сами и наведались к вашим купцам. Разве хану это не по нраву?

– Великий хан рад любой торговле в своих владениях, – перевел ответ Удуга Батцэцэг. – Но его удивляет, что прежде сибирские купцы никогда не приходили со своим товаром в степь…

– Мы не знаем степи, – пожал плечами Виктор. – Мы не знаем, где искать ваши кочевья. Проще было перепродать товар в Приуральске.

– Но ты и твои люди все-таки пришли сюда, – перетолмачил следующую фразу хана Батцэцэг.

– Скажи хану, что у нас не было выбора.

Удуг выслушал ответ и заговорил опять.

– Ты смелый купец, и люди у тебя смелые, – переводил Батцэцэг. – Среди торговцев такие встречаются нечасто. Такие обычно идут в воины. Великий хан таких уважает.

– Так и мы к Великому хану со всем нашим почтением, – ответил Виктор, не понимая еще, куда приведет этот странный разговор.

Снова перевод. Снова благожелательный кивок. И снова – голос хана.

– Великий хан говорит, что ты можешь беспрепятственно продать в его ставке свои товары, получить хороший барыш и вернуться обратно с пограничным разъездом.

– Благодарю хана, – склонил голову Виктор.

Все складывалось даже удачнее, чем он рассчитывал. Но, как оказалось, с благодарностью Виктор все же поспешил: хан еще не закончил.