Новые технические новинки первоначально люди воспринимают по аналогии с уже освоенными. Есть интересные исследования социальных антропологов относительно того, как воспринимали индейцы сельвы Амазонки обыденные для нас предметы бытовой техники европейцев. Ножницы для них были необычным предметом, предназначение которого они не понимали. Но когда им показали, что ножницами можно срезать волосы, они сразу же дали им название «пиранья». Оказывается, для срезания волос на голове индейцы Амазонки использовали высушенную челюсть пираньи, хищной рыбы с очень острыми зубами. Получив в свое распоряжение металлические ножницы и убедившись в их преимуществе, они через некоторое время дали ин новое название, кстати, весьма близкое к привычному нам («скрепленные ножи»).

Существует множество исторических свидетельств тому, что работа технических устройств для человека всегда служила одним из важных источников объяснения окружающего мира. В частности, первые научные понятия формировались в контексте такого рода объяснений. Так, например, обстояло дело с понятием силы. Вначале оно ассоциировалось только с мускульными усилиями человека. Затем опыт использования домашних животных для перевозки грузов привел к расширению этого понятия. Сила стала характеристикой животных, причем не только домашних, но и диких. Затем, на этапе техники составных предметов, были заложены предпосылки для нового расширения этого понятия и применения его для объективного описания процессов неживой природы. На этом этапе возникли технические устройства типа весов, блока или системы блоков, позволяющих поднимать различные грузы.

Можно было, например, на одну чашу весов поместить тяжелый камень, а вторую чашу загружать небольшими камнями. На завершающем этапе работы небольшой камень приведет весы в движение, и крупный каменный блок будет поднят на определенную высоту. Техническое устройство будет само, без человека развивать нужную силу и поднимать крупный каменный блок. Кстати, есть весьма правдоподобная гипотеза, что такого рода технологии применялись древними египтянами для подъема многотонных каменных блоков при строительстве пирамид. В эту же эпоху возникли и такие применяемые в военных акциях технические устройства, как катапульты. Они позволяли метать тяжелые камни на относительно большие расстояния, чего не мог делать ни один самый сильный воин.

Таким образом, были созданы условия для объективного описания силы как особой характеристики природы, порождающей движение тел. Сила есть воздействие одного тела на другое, изменяющее состояние его движения.

Образы, заимствуемые из техники той или иной эпохи, всегда используются в науке при построении целостной картины мира. В этом случае технические системы могут обретать функцию мировоззренческих символов. Их функция – удовлетворять конкретные практические потребности – как бы отходит на задний план и акцентируется их образно-символический смысл, определяющий понимание человеком мира. Так, например, с появлением техники простых систем в культуре XVII–XVIII столетия работа механических устройств стала широко применяться для объяснения природных процессов. Механические часы стали восприниматься как символ устройства Вселенной: Бог создал мир как целостный механизм, который он однажды запустил (первотолчок), а дальше в мире все двигалось по законам механики.

Эти ситуации функционирования фрагментов «неорганического тела» цивилизации в качестве семиотических систем культуры являются основанием для принципа, который был акцентирован в работах выдающегося отечественного культуролога Ю. Лотмана, а именно: с позиций семиотики культуры между материальной и духовной культурой нет принципиального различия. Это лишь различные языки, разные кодовые системы, фиксирующие и транслирующие социально-исторической опыт человечества.