Однако, несмотря на все старания христиан, отдельные пережитки древней традиции сохранялись очень долго. «Сниженный» вариант наблюдения восхода солнца, но уже не языческими жрецами, а всеми крестьянами деревни, был описан на Руси еще в первой половине XIX в. И.П. Сахаровым: «Поселяне Тульской губернии выходят под Петров день караулить солнце, как оно будет играть на небе при своем восходе. Это верование, известное исландцам, сохранилось только в одной Тульской губернии. Поселяне, всех возрастов, собираются на пригорке, раскладывают огонь и в ожидании солнца проводят ночь в играх и песнях. Едва начет восходить солнце, все испускают радостные клики. Старики наблюдают, как солнышко играет по небу: оно то покажется, то спрячется; то взойдет вверх, то опустится вниз; то заблещет разными цветами – голубым, розовым и белым, то засияет ясно, что ничьи глаза не стерпят. Молодые поют песню: “Ой, ладо! На кургане”»[24]. Весьма близкое описание этого же священного обряда было сделано в 1828 г. Броневским: «С большой торжественностью крестьяне и крестьянки в лучших праздничных нарядах в ночь на петров день, за час до света, идут на высоту холма и там с немым, но красноречивым восхищением ожидают величественного зрелища восходящего солнца, что они называют “караулить солнце”. Они верят, что солнце в сей день при восхождении своем играет: то спрячется, то покажется, то повернется, то вниз уйдет, то блеснет голубым, то розовым, то разными вместе цветами. Как только покажутся первые лучи, запевала начинает, и все подхватывают песню с припевом: “Ой ладо! Ой ладо!”»[25] Эти два описания крестьянского праздника хоть в какой-то степени позволяют нам почувствовать атмосферу, которая царила в языческом святилище более чем тысячу лет назад. В обоих случаях наблюдение велось именно за восходом, и притом с возвышенности: храм стоял на горе, тульские крестьяне собирались на холмах и пригорках. На крестьянском празднике восход солнца приветствовался песней, а в языческом храме сверху раздавались некие звуки, хоть Масуди и не сообщает, по какому поводу они издавались, можно предположить, что и они были приурочены к каким-то моментам наблюдения дневного светила. Стоит отметить, что в некоторых местах Руси песнями встречали не только восход солнца, но и его закат. Приурочено это было к первым осенинам (проводы лета и встреча осени), которые после принятия христианства были приурочены ко второму Спасу (6/19 августа), когда крестьяне выходили в поле провожать заход дневного светила песнями и, что характерно, с этого же дня начинались засидки с огнем.
Ориентация на восходящее солнце встречается нам и в некоторых других славянских языческих святилищах, которые не выполняли функцию астрономических обсерваторий. Так, например, Аркона, главный сакральный центр всего западнославянского Поморья, была расположена на холме мыса, обращенного на восток, и, соответственно, туда же, навстречу лучам восходящего солнца, были обращены и стоявшие в храме идолы. О том, что подобная ориентация была отнюдь не случайной, свидетельствует описание другого западнославянского языческого храма, переделанного в христианскую церковь: «Так в саксонском городе Ютробоге был еще в XVI в. храм языческий, построенный из камня со сводом, низкою дверью и отверстием против солнечного восхода»