Антон Антонович усмехнулся:

– Я уже забросил эту информацию к моим многочисленным следопытам. И они кое-что накопали. Рита Маковская училась на романо-германском в МГУ. У нее были три лучшие подруги, неразлейвода. Одна вышла замуж и укатила в Париж, другая тоже улетела с мужем в Штаты. В Москве живет третья подруга, Марианна Логинова, которая осталась одинокой, преподает в простой школе на окраине столицы, но именно с ней крепче всего и дружила Маковская.

– Отчего же она не забрала ее в свое альпийское шале?

– Это мы и выясним, когда слетаем в Москву.

Крымов поморщился:

– Из-за одного разговора?

– Не только. Нам еще нужно будет переговорить с Матвеем Корнейчуком, шеф-поваром ресторана «Рог изобилия», который готовил блюдо одному из приглашенных на Рублевке. А именно – фазана по-балкански. Этот фазан убил олигарха, а его жену прикончила бразильская анаконда в собственном соку с миндалем в апельсинах.

– Вы бы сами такое отведали, Антон Антонович? В смысле, анаконду?

– Да к черту такие блюда. Лучше я своими руками поджарю курицу на сковородке, да с картошкой и луком, и употреблю все это под маринованные помидорки, бочковую капусту и яблочную наливку. Буду сыт и счастлив! А сейчас мы забронируем билеты на завтра.

В Москву они вылетели ранним утром. От Царева до столицы было ровно тысяча километров – перелет занимал час. Рейс для командированных: вышел из самолета, нырнул в метро или бросился в авто – и сразу в водоворот деловых встреч.

Они оказались в аэропорту Внуково довольно рано. Весеннее утро в столице вдохновляло. Ловить и мучить вопросами молодую учительницу в перерыве между уроками было бы непростительным зверством, поэтому они решили пока поистязать повара Матвея Корнейчука и сразу рванули в центр.

Сделав несколько звонков, два сыщика точно знали, что Корнейчук не на работе. Он отпросился, сказавшись больным, решил отлежаться дома, зализать раны, утопить воспоминания о допросах в бутылке-другой хорошего виски. Директор пошел ему навстречу, даже не желая представлять, что сейчас на душе у его бесценного сотрудника – известного повара, славившегося своими «оригинальными блюдами и страстными кулинарными импровизациями», как было написано в рекламном проспекте.

Крымов и Долгополов застали повара у подъезда его многоэтажного дома – тот нервно курил, разглядывая детскую площадку, где на карусели катались двое ребятишек, и было видно, что очередную ночь он провел в треволнениях.

Антон Антонович направился к нему ковыляющей походкой бескомпромиссного и жестокого старого палача, у которого на счету сотни жертв, как виновных, так, может быть, и невинных, и который живет и дышит только своей творческой работой. Крымов безмолвно следовал за ним.

– Матвей Семенович Корнейчук?

– Да, это я, – с перекошенным лицом ответил тот. – А вы кто?

– Прокурор Бархударов и майор Самсонов.

Оба показали шеф-повару липовые корки. Корнейчук уже трепетал и от голоса подкравшегося к нему старого волка, и от слов «прокурор» и «майор», и от своего имени, и от того, каким тоном все это было произнесено.

– Значит, это вы? «Мастер оригинальных блюд и страстных кулинарных импровизаций»! Какая формулировка, а?

– Но это и правда так.

– Очень может быть. Не пробовал ваших импровизаций и не жажду. А теперь, гражданин Корнейчук, соберитесь и рассказывайте про то, как вы с другими поварами отправили на тот свет двенадцать олигархов. И не юлите. Про импровизацию рассказывайте, в которой вы такой мастер.

– Я уже все рассказал вашим коллегам, – едва не плача, пробормотал шеф-повар. – Все, что помнил!