Но несмотря на ошибки и разочарования прошлого, часть меня еще верила в то, что где-то и с кем-то все может быть иначе.

– Знаешь, Валера, – начала я, вытягивая ладонь из его цепких пальцев, – я тебе очень благодарна за то, что ты появился в моей жизни три года назад. Мне тогда было непросто, и я действительно тебе признательна.

Широкая улыбка озарила его сосредоточенное лицо, а я решила закончить свою мысль:

– Но я не могу принять твое предложение. Да, я отличный повар, возможно, даже великолепный, только я при этом еще и женщина. Пусть мой первый брак стал провалом, я все же считаю, что выходить замуж по расчету – недопустимо. Семья создается для того, чтобы два человека соединились и стали счастливее, поддерживали друг друга и радовались общим победам и свершениям. Но никак не для ведения бизнеса.

Я с опаской подняла взгляд на Валеру, боясь увидеть его праведный гнев. Я не любила конфликты, умело их избегала и боялась отказывать людям, лишь бы не нарваться на взрыв их негодования.

Но Валера и не думал злиться. Он расхохотался, словно я отпустила искрометную шутку.

– У тебя прекрасное чувство юмора! – воскликнул он. – Ты загнула такую проникновенную речь. Я было решил, что ты на полном серьезе. Вот умора! С твои-то прошлым и такие фантазии.

Я почувствовала, что задыхаюсь. В горле образовался ком, на глаза навернулись слезы.

– Извини, мне звонят! – выпалила я и помчалась к выходу.

Валера что-то кричал мне в спину, но от душивших меня рыданий, я ничего не слышала, да и не хотела слышать.

На тротуаре возле ресторана посетители курили, смеялись и бурно обсуждали знакомых. Я пронеслась мимо и поспешила вдоль улицы к ближайшему скверу. Там мне попалась свободная лавочка вдали от других отдыхающих, и я наконец дала волю слезам. До этого момента мне казалось, что за три года после развода я выплакала весь пожизненный запас слез, но неожиданно выяснилось, что мне еще есть куда стремиться.

Когда я пришла в себя и немного успокоилась, то подумала о том, что зря так разволновалась. Если Валера – прагматик, это не значит, что мне следует идти у него на поводу и жить так же. В конце концов каждый делает то, что ему ближе, а мне ближе всего моя чудесная кухня.

Я встала и направилась к проезжей части. Чем быстрее я доеду до дома, тем скорее все невзгоды останутся позади. Но только я хотела свернуть к выходу из сквера, как дорогу мне преградил высокий, плечистый мужчина. На нем были кожаные брюки, запыленные сапоги до колен, рубашка со шнуровкой на груди, плащ и широкополая шляпа. На шее у него висел странного вида медальон в форме крылатой кошки. Медного оттенка волосы казались давно не стриженными и свисали до ушей рваными прядями. Правильные черты лица поражали привлекательностью. В зеленых глазах поселилась искра безумия, которая отличала как гениев, так и психов.

Мушкетер! Это его я видела утром в парке. Значит, мне не померещилось.

– Добррый вечерр, – заговорил незнакомец со странным акцентом. Неужели иностранец заблудился? – Вы Олия Скази?

Я судорожно соображала, откуда иностранцу известна настоящая фамилия моей бабушки, да и почему он зовет меня Олией. Готовить меня научила именно бабуля. Она превращалась на кухне в настоящую волшебницу. Они с дедушкой приехали в Россию сразу после Первой мировой войны и фамилию Скази переписали на Сказовых, чтобы скрыть иностранное происхождение. Мама настояла на том, чтобы я носила фамилию ее родителей, поскольку это было условием получения мной бабушкиного наследства.

– Н-нет, – запинаясь, выговорила я. – Меня зовут Ольга Сказова. А вы кто?