В это время в дверях гостиной появился полковник Голованов – начальник отдела, в котором работал Дудуев. Голованов посещал место преступления только в исключительных случаях. Сейчас, видимо, случай был именно такой. Его грузная фигура замерла на пороге. Нижние пуговицы едва не отрывались от форменного кителя, растягиваемого внушительным брюхом. Он заметил Дудуева и вперил в него раздраженный взгляд.

– Ну что, блин, здесь у вас? – хриплым низким голосом спросил он.

– Пал Григорич? – резко обернулся Дудуев, вздрогнув от неожиданности. – Товарищ полковник, – поправился он.

– Докладывай, майор. – Полковник шагнул в гостиную, все еще не замечая стола с разложенным на нем «блюдом», которое заслонял Дудуев.

– Да вот, какой-то псих изощряется, товарищ полковник, – начал пояснять майор. – Исхлестал девушку розгами, отрезал голову, вырезал печень… – Он шагнул в сторону, открывая полковнику вид на стол.

Полковник посмотрел на стол сперва быстрым нервическим взглядом, потом более внимательным. Он не сразу понял, что на столе лежит обезглавленный труп. Затем, встретившись взглядом с глазами на отсеченной голове, лежавшей тут же – ее оставил на столе Ресницкий, – Павел Григорьевич на минуту застыл как вкопанный. По его тяжелому телу прошло несколько мелких волн дрожи. Волны все увеличивались, глаза Голованова, которые и различить-то на лице было непросто, начали округляться. Наконец, полковник содрогнулся всем телом, едва не выплеснув содержимое своего желудка на стол. Но он ловко поднял к лицу короткопалую руку и зажал себе рот. Щеки его распухли, как у Луи Армстронга, выдувающего верхнее ля. Продолжая держать руку у рта, полковник жалобно посмотрел по сторонам, решая, видимо, куда ему извергнуть только что съеденный обед из трех блюд.

– Сюда. – Майор кинулся вперед, словно Матросов на амбразуру. Обогнув начальника, он вылетел из гостиной, открыл дверь в санузел и поманил к себе полковника.

Павел Григорьевич рванул в указанном направлении. Влетев в комнатушку, в которой размещались ванная и туалет, он, как истый мусульманин, едва не пропустивший час вечерней молитвы, грохнулся на колени и припал к унитазу. Наблюдая, как содрогается его мощное тело, майор брезгливо поморщился и прикрыл дверь.

Он уже собирался вернуться в комнату, когда, распахнув входную дверь в прихожую, влетел старлей. Торопливо закрыв за собой дверь, он запер ее на замок.

– Там это, журналисты! – шепотом произнес он.

– Только журналистов нам не хватало. – Майор направился в гостиную. – Откуда они узнали?

– Я никому ничего… – Участковый скользнул следом.

– Откуда тогда они знают, а, Виктор? – Майор обернулся и пристально посмотрел на старлея.

– Они чего-то про Интернет говорят, – пояснил Кривошеин. – Какой-то сайт кулинарный.

– Чего ты несешь, какой сайт?

– Откуда я знаю? – Старлей пожал плечами. – Я в компутерах не разбираюсь. Нам уже три года обещают поставить…

– Захотел, – язвительно усмехнулся майор. – У нас-то и то компьютеров раз, два – и обчелся. Причем один у начальника – он на нем в стрелялки играет.

– Что за дела? – Полковник, вытирая лицо полотенцем, вывалился из туалетной комнаты.

– Там журналисты какие-то. – Майор кивнул в сторону прихожей. – Откуда-то узнали про убийство.

– Нужно от них избавиться. – Полковник, морда которого стала похожа на спелый помидор, повесил полотенце на вешалку в прихожей.

– Это можно, – согласился майор, – только что потом про нас в газетах напишут? Что зажимаем свободную прессу?

– Да… – Полковник задумался. – Но пускать их нельзя. Узнают в столице – возьмут это дело на контроль… Кстати, что там еще с сиськами у нас было?