Особенно в безветренный день.

Когда Таша всё же направила Принца на юг, в сторону Равнинной, тот припустил по тракту ровной мягкой иноходью, которой славились льфэльские жеребцы.

Иных зацепок у неё в любом случае нет. Даже если Лив не в Пвилле, там должен быть кто-то, кто знает наёмников. Видел. Слышал. О том, что будет дальше, Таша пока не задумывалась, но почему-то была уверена, что выход найдётся.

В конце концов, иного выхода, кроме как найти его, у неё нет.

Таша скакала сквозь свежий летний сумрак, пока по её левую руку медленно разгорался рассвет.

Всё просто: текущая цель – доехать до Пвилла. И гнать мысли, что эта погоня – глупость, что выследить похитителей невозможно, что даже если она их выследит… нет, сказано же, гнать. Вместо того, чтобы видеть проблемы в задачах, лучше видеть задачи в проблемах. Задачи эти надо решить, одну за другой, по мере поступления – и всё будет хорошо. Пусть пока непонятно, как, но будет. Не может же мир быть устроен так странно, бессмысленно и несправедливо, чтобы вышло иначе.

О прочих несправедливостях – уже свершённых и доказанных – она подумает потом.

– Вижу, ты так и не усвоил второй блок Норлори, – констатировал Герланд, пока Алексас поднимался с дощатого пола.

– Просто вы сегодня на редкость быстры, – буркнул юноша, пытаясь оценить размеры будущего синяка на скуле.

– Не всё же тебя щадить. – Альв вскинул клинок, и зеркала по стенам фехтовального зала повторили его движение. – Раз ты забыл, то второй блок Норлори защищает от высоких ударов, если те следуют за рубящей атакой в корпус. Каким был мой, который ты пропустил. Итак, встаёшь в «нисходящий смычок»… нет, руку с мечом поднимаешь вот так… да, вот так. Теперь смотри: я бью поверх твоей руки – запястье в пронации[5], удар горизонтальный, проходит слева. Чтобы защититься, подними руку…

– Я знаю, – огрызнулся Алексас, приняв клинок учителя на лезвие ближе к эфесу.

– Ты это будешь говорить противнику, когда тебя зарубят?

Вспыхнув, Алексас безукоризненно провёл удар в верхнюю часть лица, но меч прошёл сквозь голову альва, словно вместо неё встретил один лишь воздух. Альвийские штучки, чтоб их!.. Звёздные Люди и привычные законы материальности были понятиями не то чтобы несовместимыми, но совместимыми скверно.

– Неплохо. Да, этот удар является оптимальным ответом: из такой позиции противнику сложно быстро вернуться в защиту. – Отступив на шаг, Герланд бесстрастно откинул кудри с гладкого лба. – На сегодня всё. Чтобы до завтра отработал Норлори, я проверю.

Алексас смотрел, как учитель покидает зал. Подошёл к одной из зеркальных стен и смерил мрачным взглядом собственное отражение.

Сплюнув в сторону, вернул тренировочный меч на стойку.

– Сила и разум, – произнёс он, закрывая глаза, – ключи от всех дверей.

Никаких завихрений пространства. Никаких полётов и провалов в сияющие порталы. Но когда Алексас посмотрел перед собой, вместо фехтовального зала его окружали светлые стены гостиной, в которой они так часто пили вечерний чай.

Штаб-квартиру «Тёмного венца» защищали филигранно сложные чары, в народе известные как «феномен разделённых пространств». Суть их заключалась в том, что в одном особняке мирно сосуществовали два разных здания: словно в одну коробку вложили другую, лишь немногим меньше по размеру, но неведомым образом не занимавшую ни капли того пространства, куда её поместили. В итоге обе коробки можно было наполнять и использовать по своему усмотрению, так, будто они просто стояли рядом. Даже проберись в дом посторонние, они оказались бы в домашней обители магистра Торнори: в штаб-квартиру могли попасть только избранные, знавшие пароль. Пароль, в свою очередь, позволял перемещаться между зданиями, даже находясь внутри одного из них.