Давид сказал… Нет, мужчина приказал мне участвовать дальше. И я не могу даже поспорить. Стоить подумать, что сцена в кресле снова повториться: он будет нависать надо мной, со своим тяжелым одеколоном, который мешает дышать – и сразу становлюсь похожей.

Видимо, участники действительно делают крупные ставки, раз такие правила. Когда я подписывала договор, то думала, что это просто формальность. Если кто-то загуляет или променяет конкурс на что-то… 

Но я ведь уже участвовала, показалась. Разве этого не достаточно? Тем более, что конкурс такой странный – никто не выбывает. Все участницы идут дальше, словно просто красуются на сцене. 

– О, наша мисс невинность, - одна из конкурсанток залетает с бокалом в руке. – А мы думали, что тебя уже похитили!

– Похитили? Но… 

– Не прибедняйся, все смотрят только на тебя.

Тина, кажется так её зовут, падает на соседний стульчик. Включает лампочки на зеркале, обновляет макияж. У неё ярко-красные губы, золотистое платье.

Вот кто должен блистать сегодня. 

Красивая, очень, аж дух захватывает. И сама себе рисовала эти стрелки, я видела. А у меня даже ресницы подвести с трудом получается, для меня косметика – неизведанный враг. 

Папа всегда запрещал красится, слишком молодая для этого. А в деревне не до этого было, какие там помады и тоналка, если в дождь по колено в грязи? 

– Нервничаешь, Ань? Не трясись так, всё хорошо будет. Или уже кто-то приставал? 

– Ну… 

– Если кто-то из гостей наглеет, то ты сразу сообщай. Охране, бармену. Давиду можешь сразу, он такое быстро пресекает. 

– А если наглеет сам Давид?

Спрашиваю неуверенно, окончание фразы тонет в хохоте девушки. Тина смеётся не зло, но во всю веселится. Промакивает уголки глаз салфеткой, качает головой. 

– Давид никогда в таком не участвует. Он отдельно, мы – отдельно. У него своих девочек среди персонала хватает. Не переживай, всё будет хорошо. Давай-ка подправим тебе макияж, да? 

Тина поднимается, заходя за мою спину. Едва сжимает плечи, что-то ещё говорит. Не похожа она на злобных конкурсанток, которых рисовало моё воображения.

Милая, улыбчивая.

Только её слова всё не выходят из головы.

Если Давид не пристаёт к участницам, то почему так зажимал меня?

Кусаю губы, пока не получаю нагоняй от Тины. Позволяю закончить макияж, а сама всё думаю о Давиде. Он ведь… Так грубо обошелся со мной, так зло говорил.

Почему тогда со мной можно себя так вести? 

Я ведь не давала поводов! И за парня говорила, и… Или то, что я с ним пошла в кабинет, уже было сигналом? Может, мужчина так зазывает для чего-то, а я не поняла? 

Хочется протереть глаза и отправиться домой спать. Не думала, что быть красивой настолько сложно. Кожу тянет от непривычки и дешевой косметики, которую накупила.

Платье длинное, неудобное. Мне кажется, что в какой-то момент точно наступлю на подол. И сверну себе шею. Либо из-за наряда, либо из-за каблуков. Хорошо хоть нога болит не так сильно, просто не даёт о себе забыть. 

– Ну вот, - Тина улыбается, поправляя мою прическу. – Готовимся покорять всех, правда ?

– Угу. Да, пошли.

Улыбаюсь своему отражению. Ничего страшного не произойдёт. Просто собраться с силами, и проиграть! Точно, пусть меня дальше даже не вспоминают. И не приглашают.

Других вариантов, что мне делать, нет совсем. Не бежать же мне по трассе, да? В очередной раз убеждаю себя, что Дима не привел бы меня в плохое место.

Он даже на мои прогулки по вечером косо смотрел. Всё боялся, что со мной случится что-то плохо. Не стал бы он меня подставлять, я точно уверена. А значит, что ничего не произойдёт.