Что поделят и…

Задыхаюсь от этой мысли, что мужчин будет двое. Сразу, в одну ночь. Перед глазами мелькают фантазии, как всё произойдёт. И зажмут с двух сторон, будут касаться…

Я не знаю, что со мной происходит. Почему так реагирую на чужую близость. На их близость, ведь никто другой не творил со мной ничего подобного. А сейчас я словно рассыпаюсь от случайных касаний.

От самого факта, что Алан и Давид так близко.

Внутри что-то стягивает, будто нить протянули. От макушки и до пят, закручивая. Заставляя меня дрожать в руках Алана, хотя он ещё ничего не сделал.

Сглатываю, когда Давид делает шаг ко мне. Пускает ладонь по моему телу, обхватывая за талию. Коротким рывком заставляет отступить от Алана, врезаться в его грудь.

У меня воздух вышибает из лёгких, внутри всё сдавливает от нехватки кислорода. Запрокидываю голову, боясь делать лишнее движение. Словно так спровоцирую хищника.  

– И что с тобой делать, куколка?

– Отпустить? – Давид хрипло смеётся, а его улыбка становится шире. В этот момент он не кажется таким грозным, опасным. Суровое выражение лица пропадает, придавая шарма и… Красоты. – Пожалеть?

– Я с радостью буду тебя жалеть, Анют. Всю ночь.

– А можно без меня?

Звучу наивно и глупо, но ничего другого мне не остаётся. Это ведь… Алан или Давид, я убегаю от одного и попадаю к другому. Словно по кругу, без выхода.

И сейчас точно не могу придумать способа, чтобы всё закончить. Разве что действительно провести ночь с одним из них, чтобы оба потеряли ко мне интерес.

Глупое соревнование за мою невинность. Их ведь больше ничего не интересует, да?

– Боюсь, куколка, ты главный гость.

Мужчина касается моего лица ладонью, проводит тыльной стороной по щеке. Я завороженно слежу за его взглядом, который опускается к губам. Словно поцелует.

Но ведь… Алан за спиной.

И ничего не делает.

Это убивает, разрывает на кусочки. Как они играют со мной, так легко. Заставляют от каждого касания вздрагивать, а после сгорать. Когда Давид пальцем давит на мою нижнюю губу – в груди взрываются бомбы. Глушат волной, ослепляют вспышкой.

Подбираюсь, а по телу запустили дрожь. Клеточки вибрируют, отдают эхом внутри. Внизу живота всё пульсирует, тянет. А я могу лишь прикидывать – поцелует или нет.  

Я прикрываю глаза, чтобы успокоиться. Сдержать реакцию, перестать так рвано дышать. Словно происходит что-то большее, дикое. Не понимаю, почему так реагирую, как могу…

– Устала? – Давид понимает мой жест по-другому, и я этому радуюсь. – Тебе нужно отдохнуть, Анют, а после решим, что делать.

– Но…

– Дата ведь не обсуждалась. У нас с Аланом тут спор за подарок, к утру мы должны выяснить чья ставка всё-таки победила. И тогда поговорим. Пока останешься у меня.

– Черта с два.

Вздрагиваю от холодного тона Алана, меня словно ледяной водой окатило. Разворачиваюсь к мужчине, пытаясь понять, что сейчас будет. Он ведь не станет устраивать драку?  

– Я не оставлю её с тобой.

– Тогда мы в тупике. Потому что с тобой Анюта тоже не уедет.

– А можно вы потом меня найдете? Когда разберетесь?

– Нет! – единственный вопрос, в котором мужчины пришли к согласию.

– Ладно, я… А можно я тогда подожду в другом месте? Я не… Я так устала, я не могу больше слушать это, - всхлипываю, хотя слёз больше нет. – И я бы… Просто ушла, да. Можно?

Давид раздумывает несколько секунд, переглядывается с Аланом. А после мужчины синхронно кивают. Я выдыхаю, пусть и отложила казнь всего на несколько часов или минут.

Но… Вдруг у меня снова получится сбежать? Или они прибьют друг друга и кандидатов не останется. Или случится чудо, мужчины передумают? Я оттягиваю неизбежное, но мне это так надо.