– Да, я иногда делаю… продаю…

– Невероятно красиво, – сказал Дима и посмотрел на меня. Улыбнулся блистательно, белозубой улыбкой.  – Я так и думал, что ты - куколка.

Он другой! Все парни, которых я когда-либо знала даже в сравнение не шли с ним. В художественной школе мало мальчиков было. Они тоже были адекватными, но этот…

– Эй, – он щёлкнул у моего носа пальцами. – Где мой заслуженный чай?

– Пошли руки мыть, – натянула я улыбку и пошла в ванную.

Не могла полной грудью вздохнуть. Не могла на него больше смотреть.

Почему он такой невозможный?!

Мы молча сели за стол и начали наше ночное чаепитие.

– Ты в школе учишься? – он положил на большую чашку чая половину чайной ложки сахара.

А я целых три с горкой.

– Девятый заканчиваю, и буду поступать в художественное училище, – быстро выдала я. – А ты?

– Служил два года по контракту, вместо срочной службы. В этом году буду поступать в военную академию.

– Ты не местный! – вскинула на него взгляд.

– Нет, – улыбнулся он и посмотрел на вазочку, взял печенье. А костяшки на кулаках у него и в правду разбиты. И он не ноет, не скулит. Как будто так и должно быть.  – Я к тётке приехал, это в Заречье.  А тут братья пригласили в клуб сходить. В магазин зашли, пиво взяли. Тележкой в спину получил.

Я опять покраснела и налила чай в блюдечко.

– Погоди… тебе сколько? Двадцать? – нахмурилась я.

– Да, – кивнул он и рассмеялся моей реакции. – Староват для тебя?

Я смотрела на него. Такого большого и взрослого. И понимала – это мой человек.

– А надолго ты приехал?

– На неделю, – ответил он. Когда пил горячий чай прямо с чашки, хмурился. – Юль, а ты смелая и сильная?

Он жевал с закрытым ртом, смотрел на меня. Глаза его опять прятались под тенью нависших бровей. Но я чувствовала неподвижный, сверлящий взгляд.

– Я сильная, но трусиха, – тихо призналась я.

Не могла говорить  с ним, как с другими! Я всегда себя делала. Врала, увиливала. Строила из себя то, чего нет на самом деле. А с ним всё по-другому. Хотелось собой быть.

– Если не испугаешься до восемнадцати подождать с парнями, я на тебе женюсь.

Слова были сказаны очень строгим тоном. Бескомпромиссно, чётко. Наверно так на плацу рапортуют. Без тени улыбки. На полном серьёзе.

– Не испугаюсь, – пообещала я.

– Пошли завтра погуляем по городу, – предложил Дима

– Пошли!

Он допил чай и поставил чашку на блюдце. Ласково улыбался.

–  Сделай дозвон.

Я побежала в прихожую, где в куртке остался телефон. Смотрела, как он накидывает свою куртку на широкие плечи. И быстро, опытно зашнуровывает высокие армейские ботинки.

– А можно, я тебя сфотографирую? – спросила я.

– Фоткай, – согласился Дима.

– По пояс голым, – без капли стеснения сказала я, потому что интерес к нему появился исключительно скульптурный.

Он поднял на меня глаза и медленно выпрямился. Вопросительно приподнял одну чёрную бровь, сохраняя улыбку на лице.

– Я вылеплю тебя. Пожалуйста.

Он стоял в нерешительности. Тогда я стала включать везде свет. Быстро нашла место у дверей в ванную.

– Здесь, – указала ему, куда он должен встать.

Дима ещё минуту думал, потом скинул куртку. И снял свитер.

У меня чуть телефон из рук не выпал. Он был поджарым и состоял из живописных мышц. А ещё у него кожа смуглая. Широкие плечи, острая ключица. Крепкие предплечья с выделяющимися венами. И пресс, как на картинке. 

 И волосы на теле!

Зачем нафиг волосы на теле?!

Фи!

Я пришла в себя.

– Боком встань.

Я заметила, что Дима засмущался. Сохранял улыбку, но лицо тронул румянец. Позировал с удовольствием.

– Подругам будешь показывать? Или распространять мои фото в интернете?