– Что? – немного стыдливо спросила я, хлебая свой супчик.

– Юля Шорнова? – приподняла откорректированную бровь дама.

– Уже прославилась, – хихикнула Леночка.

– Домогательства на рабочем месте наказуемы, –  выдала мне юрист.

 Никакое моральное удовлетворение не сравнится с аморальным. Она намекала на то, что Воронов, по сути, при свидетелях меня домогался, занимался непотребством и может за это ответить. Строгий взгляд напротив полностью подтверждал это.

– Нет… он…, – я замолчала и поникла.

Либо Воронов меня добивался, либо я прославлюсь, как его любовница. Выбор невелик.

– Огурчик подала на босса в суд за то, что он трогал её за попку, – съязвил Глеб, прожигая взглядом во мне дыру.

 – Прекратите, – обиженно вспыхнула я, опуская глаза.

 – А суд может постановить, чтобы он на ней теперь женился? – хихикала Леночка.

  Женщина неожиданно стала получать удовольствие от нашей компании. Улыбалась, кушая печень.

– Жаба душила Ивана Царевича, пока тот на ней не женился, – понесло Глеба, и он уже откровенно начал хохотать.

  – Что ты думаешь, Юля, по поводу произошедшего? – испытывала меня женщина. – Я просто хочу сказать тебе очень важную вещь. Женщины в крупных корпорациях добиваются успеха только двумя путями: будучи родственницами начальства или будучи любовницами начальства.

 – Это неправда! – возмутилась я. – Женщина и мужчина имеют равные права.

– На бумаге, – согласилась дама.

Я с надеждой посмотрела на своих коллег. Они кушали, но слушали.

– Если тебя оскорбили, нужно защищаться, – она дала мне визитную карточку. – За двенадцать лет  в этой компании я не видела ни одной женщины, по достоинству оценённой начальством. Но видела толпы уволенных по собственному желанию, потому что здесь культ домогательства.

 – А вы не боитесь такие вещи говорить? – шёпотом спросила Леночка.

– Нет. Я уволилась сегодня, потому что я лучший юрист в этом здании. Но пока репродуктивная и не даю заместителю генерального, мне ничего здесь не светит. Приятно было пообщаться, – она поставила свою тарелку на поднос и направилась к выходу.

– Интересно, если феминистка укусит своего босса, он станет феминистом? – улыбнулся нам Глеб.

Леночка скривилась, а я совсем растерялась.

Вот так поворот событий.

Мне увольняться что ли из-за этого Ворона, который каркнул, что я его собственность, и весь корпоративный организм стал со мной здороваться. Совершенно незнакомые люди называли меня теперь по имени, другие по фамилии, а некоторые и по фамилии, имени и отчеству.

Кто они?

 Что они думают обо мне?

Почему столько внимания ко мне?

Ворон, ты мне юность сгубил, ещё и молодость решил испортить!

 Вечером, прижимая свою сумку к груди, я бежала вниз по коридорам туда, где открыли спортивный зал.

Для сотрудников, и в частности – для охранников.

Дима вроде по охранным системам специалист. Я надеялась найти его там.