Чтобы Катя позвонила, написала, да хоть по столбу постучала азбукой Морзе - только бы дала о себе знать… Хоть как-нибудь.

Вместо того, чтобы переживать и в сотый раз прогонять в голове  нехорошие мысли, предпочел действовать. Хотя бы там, где мог что-то сделать сам.

Машина Сергея уже стояла на парковке Вениного дома, он не обманул, не пошел вперед Валерия - дождался его и поднялся вместе. В другое время, наверное, Симонов с интересом посмотрел бы, в какой обстановке живет Екатерина - не из праздного любопытства, а чтобы понять о ней что-то еще, дополнительно. По сути, он до сих пор ни черта в ней не понимал… Но сейчас волновало немного другое.

Дружинин открыл дверь своими ключами, прошел первым, окликнув зятя. В ответ не раздалось ни звука. Квартира не была похожа на откровенный свинарник, но уборка здесь явно не помешала бы. С кухни тянуло чем-то несвежим, на полу - пятна грязи от обуви, и засохшие, и совсем еще новые, оставленные недавно… Вещи разбросаны… Только не разобрать - это просто небрежность хозяина или чьи-то попытки что-нибудь нужное отыскать.

Комнаты осматривали одну за другой, продолжая звать Веню, но все так же безрезультатно. Это настораживало и слегка пугало. Валера не любил Чистякова никогда, но совсем не готов был встретиться с его остывающим телом.

Тело обнаружилось в самой дальней комнате, судя по всему - спальне. Оно не остывало, а вполне себе зычно похрапывало. Сергей лишь молча махнул рукой эскулапам, которые дружно следовали по квартире за ними. На лицах обоих врачей не было написано ничего, только сосредоточенный интерес к пациенту, который наконец-то нашелся.

- Скажете, когда с ним можно будет говорить. Сами разбирайтесь. - С перекошенным от гнева лицом Дружинин ушел из спальни, Валера, слегка озадаченный, последовал за ним.

Наблюдал, как отчим Екатерины  промчался  на кухню, там распахнул балконную дверь настежь, сплюнул, как-то остервенело подергал за балконные рамы, которые никак не хотели поддаваться, не сразу, но открыл и их.

- Куришь?

Валера покачал головой, отрицая. У него вообще было мало вредных привычек. Вернее, всего одна, и та появилась недавно - ввязываться в какую-то неведомую хрень из-за женщин.

- И не надо. А я вот… бросил, вроде как… - Противореча своим же словам, Сергей вытащил из нагрудного кармана пачку сигарет и зажигалку. Затянулся, прикуривая, тут же сделал еще одну глубокую затяжку. - Что ж мне, с..ка, так везет на подобные истории? Тошнит от этих упитых и обдолбанных, вот прямо реально, Валер, подкатывает к горлу!

Симонов молчал, понимая, что это сейчас не с ним разговаривают. Да и что ответишь на такой вопрос? Что это пробитая брешь в карме, и нужно пойти к астрологу? Или кто там эти бреши штопает за весьма умеренную плату?

- Я на этого чмошника глянул сейчас, и сразу Гельку вспомнил… Только она еще хуже была, не дышала почти, когда я пришел. Вот как жопой чуял, что надо к ней ломануться. Еще бы немного - и опоздал. А там девчонки сидят. Смотрят, как два звереныша голодных, испуганных. Грязные, млять, тощие, в каких-то обносках. Младшая еще и под себя ходила до пяти лет, штаны мокрые. Сидят и ждут, когда мама проснется. И даже не плачут, Валера, ты понимаешь? Сидят и ждут. Катька ее за руку еще держала. А второй рукой - мелкую.

Дружинин в одну затяжку добил одну сигарету, стрельнул куда-то в темноту окурок, тут же потянулся за второй.

- Может, не стоит так сразу, Сергей? Тоже ведь не полезно… - Больно было смотреть на такое издевательство над здоровьем. - Лучше чего крепкого накатить, чтобы нервы успокоить.