Это чистая правда, между прочим.

– А мне эта информация к чему? – выдаёт насупившись.

– Да к тому, что он ей от ворот поворот дал. Выводы делай, тупица! – позволяю себе хлопнуть её по лбу.

Ну реально непробиваемая!

– Ты офигела? – хватает меня за рукав куртки.

– Ой да расслабь батоны, Сашок. Нет настроения драться. Ментос ещё будешь?

– Иди ты… со своим ментосом! – поджимает губы и поправляет лямку от рюкзака.

– Сколько щас времени? – спрашиваю я у неё.

Она на автомате вскидывает руку и пялится на запястье, широко распахнув глаза.

– Часы вернула быстро! – командует звонко.

Ментяра, а прошляпила воровство, когда дражешками угощалась.

– Взамен обещаешь быть паинькой, если Илюха вдруг появится на горизонте? – прищуриваюсь, наклонившись к ней ближе.

– Отдай часы!

В моей голове в эту секунду рождается гениальная идея.

– Слушай, а приходи за ними к пацанам в гости. Они обрадуются. Просили передать, что очень ждут. Оладушки, – делаю акцент на последнем слове.

– Часы папкины сюда! Или я тебе глаза выцарапаю! – угрожающе подаётся корпусом вперед, готовая осуществить задуманное.

– Папкины – это святое. Я бы тоже… – замолкаю. Просто вкладываю часы ей в руку.

– Тебе твои родители в детстве не донесли, что воровать – нехорошо? – осведомляется деловито.

Родители...

– Саша! – её окликает какой-то кавказец. – Мы едем?

– Да. Сейчас иду!

Оп-па па… Чё за дела?

– А ты, я смотрю, времени зря не теряешь. Парниша рядом. Двойные стандарты, Саня! – склоняю голову и оценивающе прохожусь взглядом.

– Какие двойные стандарты? Это мой друг!

– Дружбы между мужчиной и женщиной не бывает.

– Бывает!

Наивная…

– Глупая твоя голова, спорим, что нет?

– Я вернулся!

Поворачиваемся к Черепанову, держащему в руках невероятной красоты букет.

– О, молодец, ты отлично справился с поставленной задачей!

– Красиво, да? А, Сань? – спрашивает он у Рыжей.

– Быстро сказала, что красиво! – ловко снимаю с неё фуражку. Или бирет. Хер знает, как оно правильно называется.

– Ещё раз так сделаешь и…

– Череп, мне идёт? – вытягиваюсь по струнке и прикладываю к виску пальцы, отдавая честь. – Служу России!

– Идёт, Ясь! – ржёт Череп.

– Отдай, дура! – ерепенится Сашка, отбирая свой ментовской головной убор.

– Здорово, что вы… целы. Не подрались? – Антон переводит взгляд с меня на неё.

– Да мы ваще, по ходу, поладим, – резюмирую так сказать. – Эта ваша Харитошка ничего так в принципе, при всех очевидных минусах, – тыкаю пальцем на нашивку «полиция». – Ладно, закругляемся. Погнали! Закинешь меня в автосервис и поедешь к Ангелине.

Не прощаясь, забираюсь в тачку. Хочется погреться. Замёрзла как собака.

Пока Антон остаётся потрещать с Рыжей, достаю свой телефон из бардачка.

Ладони зудят. Так охота написать чё-нибудь Дымницкому. А лучше вообще позвонить, да? Узнать, как он себя чувствует и чем там занимается.

Да. Точно.

Нахожу его номер в списке контактов и уверенно тыкаю на вызов.

Бери трубку, козлина!

Один гудок. Второй.

Сброс.

Ухмыльнувшись, набираю его ещё раз.

Через три гудка он меня снова сбрасывает, а в последующий раз и вовсе, по ходу, заносит в чёрный список. Ведь робоголос сообщает, что абонент не абонент.

Сжимаю челюсти.

Помешала им или что?

Чем таким занят что нельзя ответить?

Мозг подбрасывает нелицеприятные картинки с участием Пергидроли.

Блин…

Вдох-выдох.

Трасса. Машины. Лобовик. Панель. Цифры.

Опускаю стекло, чтобы поторопить Черепанова.

– Поехали, Тох. Время поджимает.

– Санька, не прощаемся!

– Веди себя хорошо, – вставляю свои пять копеек. – И это, с другом своим поосторожнее, кисуль, – предупреждаю из женской, как её, солидарности.