Зыркнув в левое зеркало, включает поворотник и резко сворачивает на обочину, где останавливается.

– Давай. Вперёд! – сжав челюсти, предлагает зло и выжидающе на меня смотрит.

– Ну это ж бред вшивой кобылы.

– Сивой, – исправляет уже по традиции.

– Неважно, – отмахиваюсь. – Смысл этих движений?

– А смысл терпеть тебя тут? – опускает стекло, и холодный воздух улицы проникает в салон.

– К чему этот кидняк?

Достаёт из пачки сигарету и дважды чиркает зажигалкой, блеснувшей в темноте красным огоньком.

– На понт берёшь? Я всё равно доберусь, чё.

Глубоко затянувшись, медленно выдыхает дым, после чего стучит указательным пальцем по виску.

– Какой резон? Мы с тобой едем в одну точку. Дай мне тоже покурить, – забираю у него сигарету и только-только успеваю к губам поднести.

– Ты охренела? – выхватывает её из моих пальцев.

– Жмот. Плевать… У меня свои дома есть, – отворачиваюсь к окну.

– «Движения», «кидняк», «резон». Ты бы лучше научилась нормально разговаривать. Противно слушать.

– Твои друзья общаются также. Разве нет? – в лоб выкатываю.

– Ты – девушка. Подобная речь абсолютно тебя не красит. Как, впрочем, и сигареты.

– Хренов моралист.

– Кто ещё скажет тебе правду?

– Воспитывать меня удумал? Какой же ты душный в свои тридцать! – восклицаю я громко. – Это старость, да?

Видели бы вы выражение его фейса и эти глаза.

– Серьёзно, Дым…

– Не хер называть меня так, – произносит по слогам и по какой-то причине злится ещё больше.

– Что такого? Почему? Пацанам можно, а мне нет? – искренне не понимаю, что за необоснованная агрессия в мою сторону.

– Просто закрой свой рот на ближайшие полчаса, – выдохнув, командует он раздражённо.

Выбрасывает окурок в окно, поднимает стекло и снова выезжает на дорогу…

11. Глава 11 Реактивная

В ту ночь поговорить нам так и не удаётся.

Дымницкий всю дорогу висит на телефоне, а после этого, высадив меня у дома, уезжает в неизвестном направлении.

Поднимаюсь по лестнице. Достаю ключи и открываю дверь.

В квартире никого из пацанов не застаю. Как раз собираюсь позвонить Тохе, чтобы поинтересоваться, почему он не приехал, как тот опережает меня и присылает короткое сообщение.

Череп: «У нас стрелка, Ясь. Будем поздно».

Стрелка… Понятно.

Разуваюсь и шагаю к себе на балкон. Там у меня, так сказать, свой угол обустроен.

Оставляю рюкзак на полу. Швыряю телефон на раскладушку и, сдёрнув со стула футболку, мирно отжатую у Паровозова, направляюсь в душ.

Позволяю себе зависнуть тут дольше обычного, зная, что снаружи никто не ждёт своей очереди. Греюсь под струями горячей воды, стекающей по спине, и наслаждаюсь человеческими условиями проживания, которым искренне радуюсь по сей день.

Сейчас уже не представляю, что такое не мыться неделями или ходить умываться и чистить зубы по туалетам торговых центров. Правильно говорят, к хорошему человек очень-очень быстро привыкает…

Искупавшись, переодеваюсь и нехотя выползаю в прохладный коридор. Поёживаясь, держу путь на кухню, гонимая теми страшными утробными звуками, что издаёт мой желудок, но неожиданно для себя самой замираю у двери, ведущей в спальню Дымницкого, которую он делит с Черепановым.

Не придёт же сейчас, да? Так что почему бы и нет…

Как обычно, совсем не даю себе времени на подумать. Захожу туда и, нащупав выключатель, врубаю свет.

Что тут у нас?

Раньше я сюда лишь заглядывала. Чтобы, например, позвать Тоху похавать или разбудить по его же просьбе.

Останавливаюсь в центре комнаты и не могу сдержать усмешку. В очередной раз чересчур резко бросается в глаза то, что территория будто бы чётко поделена на две зоны.