– Этот барыга на самом рынке промышляет? – неожиданно берёт меня за руку. Крепко и уверенно. Разгоняя по телу невесть откуда взявшиеся мурашки.

– Да. Эй! – растерянно моргая, смотрю на то, что происходит и, к сожалению, среагировать не успеваю. На моём запястье защёлкиваются наручники. – Ты обалдел? Какого…

– Такого, – вторую часть браслета захлопывает на своём. Открывает дверь и выходит из машины.

Мне, естественно, приходится тут же выползти следом. Вариантов-то нет. Намертво прикована.

Ну, додумался! Пристегнуть меня к себе! Я, блин, в шоке!

– Погоди, нельзя ли помедленнее, – переставляю ноги достаточно быстро, но всё равно за Кириллом едва-едва поспеваю.

– Нет.

– А немного ослабить можно? Давит на кость ужасно, – пытаюсь пошевелить рукой, затянутой в тесное железное кольцо. Непроизвольно его задеваю.

Он останавливается. Таким взглядом ошпаривает, что мама дорогая…

– Лааадно, потерплю, – тяну, уступая. Виновата ж перед ним. Куда деваться?

– Кир, по-моему, с наручниками реально перебор, – осторожно комментирует ситуацию его товарищ.

– Не перебор. Бегать за ней я, блять, больше не собираюсь!

– Да не стану я удирать, обещаю.

– Обещает она, – презрительно фыркает. – Таким, как ты, верить вообще нельзя. Куда дальше? – осматривается по сторонам.

– Прямо и налево до барахолки, – обиженно из себя выжимаю.

Таким, как ты, верить нельзя.

В принципе, мне ясно почему так говорит, но отчего-то опять же задевает. Даже злит.

– Пошли.

Двигаемся через толпу. Я подстраиваюсь под широкий шаг и послушно иду рядом со своим хмурым конвоиром. Кстати, про него…

Искоса рассматриваю суровый профиль.

Короткая стрижка. Волевой подбородок, чёткая линия скул, аккуратная щетина, нос с небольшой горбинкой, густые брови.

– Какого ляда уставилась? – поворачивается так резко, что оказываюсь поймана с поличным.

– Нравишься, – на автомате зачем-то выдаю как есть, и он хмурится ещё больше. – В смысле, внешне ты ничего, но характер – отстой, похоже, – спохватившись, добавляю.

В спину прилетает смешок. Это его друг с меня угорает.

– Зубы. Мне. Не заговаривай.

Видно, что совсем не воспринимает мои слова всерьёз. А жаль, я же честно ответила.

– Какой контейнер?

– Там, за шмотьём, – показываю свободной рукой. – А, вон он! Щуплый, бородатый дядька в шапке болельщика Спартака! Это он! Да, точно он!

Очень удачно. На ловца, как говорится…

– Молодые люди, дайте пройти! Я с товаром. Не видите, что ли!

Какая-то тётка с пакетами прёт вперёд как танк. Врезается прямо в нас. Дважды. Не понимая, по какой причине мы не можем разойтись, чтобы дать ей дорогу.

– Нет, ну вы посмотрите на них! – возмущается, упорно толкаясь.

Кирилл недовольно цокает языком и поднимает запястье вверх.

– Ай.

Приходится встать на носочки, чтобы пропустить эту мадам под нашими руками. Он ведь выше, хотя рост у меня приличный.

– Хернёй страдают… – озадаченно вылупив глаза, бросает торгашка.

– Мать, иди уже а, – Дымницкий тянет меня за собой, сосредоточившись на барыге, к которому так рвался.

Тот, пересчитав деньги, убирает их в карман и поднимает голову, утыкаясь взором прямо в нас.

– Здрасьте! – ору, улыбаясь. – Помните, я приходила к вам недели две назад.

– Не помню, – равнодушно мазнув по мне взглядом, отзывается мужик.

– А подумать? – мой компаньон якобы случайно раскрывает куртку, засвечивая пистолет.

– Давай по-хорошему, – Илья тоже справа подступает.

Барыга, заметив это, кривит рот.

– Девчонку знаешь или нет?

– Первый раз вижу, – внаглую врёт.

– Неправда! – протестую я громко.

– Если не хочешь проблем, бизнесмен, кончай изображать амнезию.