– Куда вы меня везёте?

– Узнаешь, – отвечает Сергей коротко.

У меня нет никакого желания, объяснять этой девке хоть что-то.

– Что вы собираетесь со мной сделать? – девушка снова начинает паниковать, но ловит мой суровый взгляд и осекается.

– Гена, – всё, что выдавливаю из себя я.

Ночь была долгой, я устал, блять, как собака, всё что мне нужно – это тишина.

– Поверни голову налево, – слышу голос Гены. – Поверни, ради своей же безопасности, – я уже вижу, что мы выезжаем на загородное шоссе. – Так вот, с ним шутки плохи, он не будет церемониться с тобой. Ещё раз рот откроешь и пожалеешь.

У Сергея, моего второго телохранителя, от глаза до губы тянется глубокий шрам. Выглядит устрашающе и может напугать любого, не то что провинциальную студентку.

- Я на вас заявление напишу, - никак эта дурочка не поймёт, что ей говорят.

Поворачиваю голову назад и вижу, как Настя трясётся от испуга, я киваю Серёге, и он понимает, что надо делать. Достаёт из кармана чёрную повязку, молниеносно накидывает её на глаза девушке и завязывает. Настя не успевает среагировать, как охранники мощным захватом сжимают ей руки.

– Зачем вы это делаете? – жалобно скулит.

– Аккуратнее со словами, девочка, – пробасил Сергей.

Охранники хрипло смеются. Девушка сразу замирает. Потеряв зрение, становится беззащитной.

– Будь хорошей девочкой, и тебе не сделают больно, – холодно говорит Гена.

Она не знает, что попала в капкан, из которого уже не выбраться.

– Скажите им, чтобы отпустили руки, мне больно, я не буду снимать повязку, – просит она, видимо, считая, что с ней играют.

– Закройте ей рот уже, - говорю парням, устав от этой болтовни.

– Вы думаете, что всё позволено?

Вот сучка драная!

– Или заткнёшься, или я перейду к крайним мерам, - оборачиваюсь и невольно обращаю внимание на её искусанные губы. Представляю, как мой член входит в них, растягивает… зашибись, Тимур, стояка на эту девку тебе ещё не хватало.

– Я имею право знать…

– Тормози, - говорю водителю, и он покорно останавливается у обочины.

Мне надоело, блять, я просто хочу доехать до дома в тишине. Сколько можно пи*деть без перерыва, голова и так трещит.

– Что происходит? – спрашивает она дрогнувшим голосом.

– Я тебя предупреждал. И этот урок ты усвоишь. Я никогда не бросаю слов на ветер, и теперь ты поедешь в багажнике. А если я услышу хоть один звук, то ещё десяток километров пойдёшь голая с повязкой на глазах и впереди машины, – не выдержал я.

Серёга выволок брыкающуюся Настю из машины, открыл багажник и запихнул её туда. Машина снова тронулась.

– Босс, а она не задохнётся? Мало ли…

– Всё с ней будет нормально. Пусть учится смирению, – равнодушно отвечаю я.

– Понял. Вам лучше знать.

– Естественно.

Мы подъезжаем к дому. За всё оставшееся время из багажника не доносилось ни звука. Это меня радует, но тень сомнения проскальзывает: я вспоминаю беспокойство Серёги, но вовремя себя одёргиваю.

– Вытаскивай её и неси в дом, – приказываю я.

Серёга открывает багажник, стоит и смотрит внутрь. Я замечаю это и подхожу.

– Что случилось?

– Она не шевелится, – говорит охранник. 

– Не говори ерунды, – злюсь я, – не поддавайся на детские уловки. Растолкай её.

Охранник нагибается и начинает неуклюже толкать девчонку кулаком в плечо.

– Вставай, приехали, – девушка не реагирует. Лежит ничком, руки и ноги расслаблены, голова откинута назад.

– Прощупай пульс. Хотя нет, лучше я, а то ты своей лопатой её придушишь.

Я отталкиваю Серёгу в сторону, подхожу и кладу ладонь на шею девушке, пытаясь нащупать пальцами пульс. Нежная кожа, хрупкая шея… И всё происходит мгновенно: Настя изворачивается и больно кусает меня за руку. Вцепилась конкретно! Я вырываю руку, а девушка пытается выпрыгнуть из багажника. Серёга реагирует чётко и подавляет её сопротивление, держа сзади за руки.