Муж снова уехал в командировку, сказал, что в этом году - последнюю.
Лола не находила себе места, очень хотела, чтобы Гордей был рядом. Это скрасило бы нервозность, которая теперь была её постоянным спутником.
Девушка загрузила себя работой, в свои выходные ходила на курсы и уроки вождения. Ей очень нравилось, и уже начало немного получаться. Они с инструктором даже выезжали в город несколько раз.
Лола решила заплатить еще за дополнительные уроки, которые не входили в программу обучения, чтобы чувствовать себя за рулём более комфортно. А пока она вставала из машины с мокрой спиной и крепатурой в руках. Но счастливая и довольная.
Пока опять не вспоминала, что скоро будет произнесён "приговор".
В этом году ноябрь выдался на редкость холодным и бесснежным. Голые деревья, промерзшая земля, хмурое серое небо тоже не улучшали состояние и настроение.
Лола заканчивала дневную смену, когда позвонила Людмила Ивановна. Сказала, что хочет их видеть завтра.
Гордей обещал вернуться первым же рейсом.
Потом перезвонил и просил его ждать, рейс откладывался из-за непогоды. Там начался сильный снегопад.
Лола вернулась домой и в почтовом ящике увидела конверт. Без адресата. Может ошиблись?
После посылки, которую ей прислали с посыльным, Лола очень болезненно относилась ко всякого рода посланиям. И снова какой-то конверт...
Девушка поднялась домой и с опаской посмотрела на письмо.
Решила сначала, что не будет открывать. А вдруг это не ей?
Но может быть кто-то ждёт, а она, не вскрыв, не сможет ведь узнать, кому оно адресовано.
Поэтому решение напрашивалось само собой.
Аккуратно разрезав с краю плотную бумагу, Лола нашла внутри фотографии.
Не очень хорошего качества, видимо снимали издалека. Но вполне узнаваемо.
Потому что она знала тех, кто был запечатлён. Хорошо знала...
Всего три карточки. И даты на обратной стороне...
Но, посмотрев их, девушка поняла, что ничего уже не будет по-прежнему. Никогда...
В дверь звонили. И телефон разрывался где-то рядом. Но Лола не могла найти в себе сил и что-то сделать.
Она хотела бы встать, но не слушались ни руки, ни ноги.
Хотела попить воды, но как до неё добраться?
А если это что-то важное?
Если кому-то сильно нужно её увидеть?
И тут она вспомнила...
Вспомнила, что ждала Гордея. Что должна была завтра поехать к врачу. Что возвращалась с работы. Нашла конверт с фотографиями...
Лучше бы она тогда умерла, не пришлось бы вспоминать...
Тело снова задеревенело, и Лола опять провалилась в спасительное небытие.
- Эй, подруга, ты жива? - трусила её за плечо Инна.
Откуда здесь Инна? Где Гордей?
И снова воспоминание... И резкая боль в голове и в области сердца...
"Господи, пожалуйста, прекрати мои мучения" - понеслось в голове той, которая в принципе была атеисткой.
- Так, давай, поднимайся. Пойдём в душ, - не отставала подруга.
- Нет, - еле слышно прошелестела засохшими губами Лола.
- Давай, кому говорят!
- Пить хочу... - снова лишь шелест.
Или не пить? Может так мучения быстрее закончатся?
Потому что было совершенно непонятно, как жить дальше.
С кухни вернулась Инна со стаканом воды.
- Давай, пей! - попыталась вложить Лоле в руку стакан, но рука не поднималась. Тогда подруга прислонила его Лоле к губам.
- Пей, - повторила еще раз.
Лола сделала несколько глотков, от чего гул в голове многократно усилился. Получается, лучше было не пить.
В голове начало что-то булькать и перекатываться.
Лола закрыла глаза. И память услужливо подсунула фото из конверта, тут же всплывшие перед глазами.
Неужели она никогда не сможет избавиться от прошлого? Неужели оно всю жизнь будет всплывать острыми осколками и резать по живому?