С применением такого оригинального приема аутотренинга мне удалось довести беседу с банкиршей до логического конца. Им стала передача из ее рук в мои собственные всех тех вещей Людочки, которые Ангелина Митрофановна сумела задним числом обнаружить в своей квартире. Очевидно, сбежавшая невеста прямо из парка рванула на такси в дом Рябушкиных и тщательно собрала свои чемоданы, так что к моменту возвращения разгневанной мадам к родным пенатам от Людочки там остались в основном воспоминания. Они были облечены в материальную форму весьма немногочисленных мелких предметов, которые Ангелина Митрофановна сложила в обувную коробку с логотипом свадебного салона «Лебедушка».

– А туфли за четыреста долларов она оставить не потрудилась! – вручая мне коробку, сообщила мадам, и это прозвучало как незамаскированное обвинение в краже.

Я подумала, что Людочка правильно сделала, своевременно сбежав от такой кошмарной свекрови, и, чтобы не поделиться этой мыслью с Ангелиной Митрофановной, заставила себя пристальнее всмотреться в милые черты воображаемых Франклинов. Содержимое коробки я решила изучить позже, пообещав мадам позвонить ей, если у меня возникнут вопросы.

– Держите меня в курсе, – встав из-за стола, строго наказала мне Ангелина Митрофановна.

Подоспевшая секретарша Алла ловко поправила похоронный венок, который я сдвинула с его законного места на столе-катафалке. Я поняла, что аудиенция закончена, и с большим удовольствием покинула рабочий склеп госпожи банкирши.

Был четвертый час, когда я с обувной коробкой под мышкой вышла из банка. Сурок-охранник подсуетился и предупредительно распахнул передо мной дверь, так что мне не пришлось тратить остатки своих слабых сил на неравный бой с норовистой калиткой.

День был ясный, теплый. Остановившись на краю тротуара в ожидании того момента, когда светофор позеленеет, я подставила лицо солнечным лучам и зажмурилась, как кошка. А когда снова открыла глаза, то первым делом увидела на противоположной стороне улицы величественный портал аптеки «Феникс»! Таким образом, вопрос о том, с чего мне начать расследование, решился сам собой. Я дисциплинированно дождалась разрешительного сигнала светофора, перешла через дорогу и направилась ко входу в «Феникс».

Вероятно, окрестив аптеку по имени сказочной птицы, способной восставать из пепла, владельцы заведения обещали ренессанс даже тем клиентам, кто уже вплотную приблизился к стадии кремирования. Должно быть, именно поэтому в просторном кондиционированном торговом зале плотность долгожителей на квадратный метр площади превышала аналогичный показатель Японии и Кавказа, вместе взятых. Такое количество бодрых принаряженных старушек я до сих пор видела лишь однажды, в аэропорту Ларнаки, сразу после прибытия французского самолета с туристами. Помнится, тогда я подумала, что в буржуйских странах выход на пенсию означает начало жизни в свое удовольствие, тогда как у нас это скорее конец достойной человеческой жизни.

Однако дамы и господа, слоняющиеся вдоль стеклянных витрин «Феникса», отнюдь не производили впечатления бедствующих. В большинстве своем они были дорого одеты, благоухали хорошим парфюмом и держали в наманикюренных руках сумочки из добротной кожи, похожие на большие бумажники. Впрочем, вполне возможно, это и были кошельки. Я только взглянула на ценники – и сразу поняла, что мне лично в число клиентов «Феникса» не попасть! Разве что в следующей жизни, если повезет родиться в семействе Онассисов.

Чтобы не расстраиваться понапрасну, я прекратила смотреть на ценники, перешла к витрине, у которой состоялась историческая встреча Ангелины Митрофановны Рябушкиной и Людмилы Ивановны Петровой, и стала изучать аннотации к японским кремам и мазям. Если верить рекламе, эти косметические средства способны были придать младенческую свежесть и нежность коже старого крокодила, а морщины растягивали как пьяный гармонист меха своего инструмента. Одного маленького тюбика с экзотическим названием типа «Сями-сюсями» было бы достаточно, чтобы превратить в розовощеких бледнолицых всех единокровных братьев и сестер Майкла Джексона! Я с интересом изучила состав чудо-препаратов, и у меня сложилось впечатление, что экономные японцы сделали их в основном из несъедобных объедков морепродуктов, старых школьных гербариев, цветной глины и отходов жизнедеятельности крупных позвоночных животных в диапазоне от сухопутной коровы до морской. Я глубоко задумалась, пытаясь представить, каково действие «Маски питательной с пиявками» и кого она, собственно, питает?