– Да тем, что это, скорее, кузница номенклатуры, а не рабочих кадров. Берут в Комитет людей из Плехановки? Нет. А откуда берут? Да из тех же технических и юридических ВУЗов. И по итогу, наша главная кузница кадров штампует бесконечных референтов министерств и ведомств, а не реальных управленцев. И выпускники академии управления сразу прыгают со студенческой скамьи в уютные кресла, а не на стул руководителя предприятия или госучреждения в районных центрах. И получается, что у нас три замкнутых страты: люди, пробившиеся с самого низа до уровня директоров заводов, пусть даже очень крупных, потом те, кто сразу сел в кресло республиканских и союзных ведомств, и, наконец, партийная номенклатура, реально руководящая производством и госучреждениями. И это я ещё не беру разделение по отраслям: производственники, торговцы, медицина, военные, безопасность… Честное слово, Леонид Ильич, это – натуральные касты. Везде кланы, порука…

– Хм… – Брежнев нахмурился. – А если проверю?

– Да, вон, парней из охраны спросите, – предложил Виктор.

– А и спрошу, – Брежнев обернулся. – Серёжа, а ну иди сюда.

Из кустов мгновенно и беззвучно, словно привидение, показался огромный, словно матёрый медведь, офицер КГБ и, мягко ступая, подошёл к беседке.

– Скажи, да не вздумай врать, есть у вас в Комитете кланы?

– Семьи? – уточнил охранник и кивнул. – Есть, конечно. Не так, как в Минобороны, но есть. Московские, молдавские, украинские…

– Спасибо, Серёж, – генсек хмуро кивнул. – Иди, – и, покачав головой, произнёс:

– Скажи, Витя, как так получается, что мы годами, десятилетиями живём с этой грязью, а ты всё это вскрываешь и выкладываешь прямо на стол? Ладно, – он хлопнул ладонью об стол, – то не твоя забота. Есть, кому разобраться.

Запись разговора с Ниной Харрис, сделанная на миниатюрный диктофон, получилась вполне качественной. Голос Виктора Николаева звучал так, словно он находился рядом.

Джордж Герберт Уокер Буш тот, что ещё не был «старшим», остановил магнитофон и задумчиво посмотрел на Нину, которую Никсон вытащил из разведки. И женщина, в общем, не подвела. Да, ей не удалось уложить Николаева к себе в постель, но, судя по разговору, это вообще из области фантастики. Зато она добилась того, что Виктор чётко обозначил границы и возможные области сотрудничества, что очень важно. Одна информация об операции ЦРУ в Южной Америке уже дорогого стоит. Специальные люди сейчас будут трясти ЦРУ, но, если всё подтвердится, ведомству грозит самая чувствительная чистка со времён создания организации. Даже сама концепция двух путей в развитии региона, такая простая и такая наглядная, уже тянула на «Почётную медаль конгресса».

– Скажи, как он тебе? – Буш развернулся в кресле к Нине.

– Он… – женщина помедлила, – он, конечно же, нас ненавидит. И к тому списку грехов, что уже озвучен, он ещё явно готов немало добавить. И всё же он – вполне здравомыслящий молодой человек, без идеологических шор и догматизма. Я бы сказала, сэр, что он – из наших, из разведки, – пояснила она. – Когда я его назвала суперменом, не дрогнул ни единой жилкой, даже внутренне. И именно поэтому, когда я спросила его о способах сотрудничества, думал совсем недолго. Сразу предложил вариант с химическим заводом и пятилетним прогнозом. И, судя по его репликам, он неплохо ориентируется в нашей кухне.

– А как человек?

– Как человек… – Харрис задумалась. – Он, конечно, самец. Взгляд уверенный, но не давящий. Жесты скупые, короткие, лицо как правило расслабленное, без выражения, даже когда говорит что-то эмоциональное. Но мимика есть, и она принудительная, а не эмоционально выраженная. Контроль пространства – хороший, в основном боковым зрением и слухом, что говорит о высокой степени концентрации и внимания. Рядом уронили поднос с посудой, так он даже ухом не повёл, хотя я, например, немного дёрнулась от резкого звука. И на меня отреагировал нормально. Любит красивых женщин, но гормональное у него под жёстким контролем, что для его возраста совсем нехарактерно. В общем, реально – он мне не по зубам.