Фиона присела в глубоком реверансе.

– Покорнейше благодарю вас, милорд, что приняли меня.

На лице графа не появилось ни тени улыбки.

– Вы не оставили мне выбора, леди Фиона. Уверяю вас, что Маклендоны не всегда так милостивы к тем, кто нарушит границы их владений.

Конечно, она незваный гость, разочарованно подумала Фиона, но почему Киркленд разговаривает с ней так, будто она преступница? Он не предложил ей ни сесть, ни выпить стакан эля или вина, чтобы утолить жажду.

– Дункан предупредил меня о том, как меня, по всей вероятности, примут. Теперь я вижу, что следовало бы прислушаться к его словам, но я полагала, что благородный шотландский граф окажется настоящим рыцарем, что протянет руку помощи леди, попавшей в беду. Особенно если к нему отнеслись как к другу, когда он посмел нарушить границу моих владений.

Граф удивленно поднял бровь.

– Вы меня отчитываете, леди Фиона?

– Я излагаю факты, милорд.

Киркленд сжал губы, потом процедил:

– Со смелостью, которую многие посчитали бы оскорбительной.

От этих слов Фиона похолодела. На какую-то секунду она испугалась, что зашла слишком далеко, и Киркленд ее прогонит, но потом гордость придала ей храбрости: она вздернула подборок и выпрямила спину.

– Жаль, что вы видите оскорбление там, где его нет.

– Да, жаль.

Незаметно вытирая взмокшие ладони о юбку, Фиона заставила себя улыбнуться.

– В эти смутные времена нелегко заводить новых друзей, но было бы прискорбно незаслуженно делать врага из друга.

– Да. – Киркленд оглядел ее с головы до ног. – А мы – друзья, леди Фиона? Каково ваше мнение?

Фиона запнулась. Она поняла, что он намерен ее запугать, но во взгляде графа было что-то интимное, даже чувственное, и это застало ее врасплох.

– Мой муж считал вас другом.

– Я был опечален, узнав о смерти Генри. Он был хорошим человеком.

– Самым лучшим, – сказал Фиона, проглотив подступившие слезы.

– На вас напали?

– Все происходило под покровом ночи. Мой сын и я чуть было не погибли. Я приехала сюда за справедливостью.

– Вы ждете ее от меня?

Щеки Фионы залила краска.

– Вы – моя последняя надежда.

Выражение удивления вновь появилось на лице графа.

– Сейчас слишком опасные времена, чтобы заключать альянсы, миледи. Особенно с шотландским графом.

– С тех пор как умер Генри, мы постоянно находимся в опасности. Король Эдуард не может жить вечно, хотя и считает иначе. Его сын и наследник – совсем другой человек. Ему будет сложно управлять английской аристократией такой же железной рукой, как отец. Мне необходимо быть готовой заявить о праве моего сына на наследование титула, как только появится такая возможность.

– Что вы хотите от меня?

– Спенсер умный мальчик и хочет учиться. Ему не хватает нужного воспитания.

Граф Киркленд нахмурил брови.

– Неужели в Англии не нашлось никого, кто взял бы над ним опеку?

– Никто не хочет брать это на себя.

– Почему?

Фиона схватилась за горло. Эмоции обуревали ее.

– Он был ранен во время нападения и поправляется медленно.

– Он калека?

– Нет! – Но Фиона не могла лгать. Как только граф увидит Спенсера, то узнает правду. – Его правая нога слабее левой, но со временем она окрепнет и походка выровняется.

– Есть такие люди, которые могут многому научиться, даже если они искалечены, – заметил Дункан. – Старый Дуглас владеет мечом не хуже любого, а у него одна рука!

– Хм. – Граф откинулся на спинку кресла. Он явно не был до конца убежден, но все еще слушал. – Что вы можете предложить взамен моей помощи?

Сердце Фионы подскочило.

– Половину урожая нашего зерна в течение трех лет.

– Что еще?