– Да не кисну я, – отмахнулся Максим и посмотрел на Сашу. – Просто думаю.

– О чём?

– О том, что нужно готовиться к войне.

– Это факт! – обрадовалась Аюна.

– Думаешь, Сёма пойдёт в атаку? – спросил Саша. Он чувствовал себя виноватым.

– Да пусть хоть весь штаб сюда ведёт! – крикнула Аюна. – Никто ещё не приближался к «Бурхану» на расстояние выстрела!

– Тише ты, – усмехнулся Максим. – Я позвоню Косте. Нужно следить за Мордором. Пусть он постоит в карауле, а мы пока всё подготовим.

Костя учился в одной параллели с Максимом и Аюной. Они взяли его в штаб, потому что Костя был известным пироманом. Его стихией были петарды и фейерверки. Лучшего союзника не найти. Единственной проблемой было то, что он жил на другой стороне проспекта Жукова и нечасто приходил в Городок. Но сражение с «Минас Моргулом» он, конечно, не захочет пропустить.

– Итак, война! – провозгласил вождь.

– Война! – отозвались его воины.

Приписка сверху:

Мама зашла в комнату. Как всегда, без стука. А сама просит стучать. И не входить, если она медитирует[22]. Увидела, как я подписываю конверт, и, кажется, поняла, что я пишу кому-то письма.

Стрелка уводит на оборотную сторону листа. Там сверху приписано таким же мелким почерком:

Она никогда не догадается, кому я пишу. Вот бы удивилась, если бы узнала! Ну всё, пока. Чтобы добавить это, пришлось вскрыть конверт. Сейчас буду его опять заклеивать.

Привет.

У меня всё как обычно. Мой дядя Филипп, это тот, что живёт во Франции с тётей Таней, учит русский язык. И на Новый год прислал нам открытку, потому что сам приехать не смог. У них там Новый год не отмечают. И написал в открытке: «Мои дела – кака бычна». Мы все долго смеялись. Тебе, наверное, тоже было бы смешно. В следующий раз обязательно приезжай на Новый год. Пельменей было столько, что мы всё не съели. А тётя Таня уже не приедет. Она беременна и летом будет рожать.

А ты знаешь, как рожают шаманки? Мне вчера Аюна рассказала. Они сами разрезают себе живот, вынимают трёхмесячного ребёнка и зарывают его в золу. Там он должен дозреть. А если так не сделать, он превратится в комок чёрных светлячков. И рожать придётся светлячками, а ребёнка не будет. Ещё Аюна говорит, что женщина должна снять свою голову, поставить её себе на коле ни и так сесть возле золы с малышом. Петь песни и искать у себя в волосах вшей. Ну, в это я не очень верю. Правда, Аюна говорит, что так рожают только чёрные шаманки. Отец у неё – белый шаман, а она хочет быть чёрной, только не говорит ему об этом. Это тайна.

Я бы не стал жениться на шаманке, это точно. Страшно подумать, что она будет рожать вот так – без головы и в золе. Представляю, что бы сказал на это дедушка.

Ещё у Аюны есть родовая яма. Где она находится – большая тайна, и Аюна никому не говорит. Тот, кто узнает, где её яма, получит над ней власть. Она дочь шамана, а за такими людьми охотятся злые духи. Хотят прогнать из них душу и занять её место и так сделаться очень сильными. Но шаманов защищает родовая яма.

Они, как родятся, отдают взрослым свой послед. Аюна говорит, что это такой мешок, в котором появляются дети. Я спрашивал у мамы, где мой послед, а она сказала, что это только у бурятов бывает, а у меня такого не было, и вообще нечего всякие глупости спрашивать. Жаль. Так вот, послед Аюны положили в берестяную коробку, присыпали зерном и углями. Положили туда чароитовый[23] камушек и освящённый крестик. Обмотали коробку ветками боярышника и шиповника и положили в родовую яму Аюны.

Её душу можно украсть только через послед, а он надёжно защищён. Если к яме приблизится злой дух, угли начнут дымить – запутают его, а потом искрить – напугают его. И Аюна должна расти быстро, как зёрна. И быть крепкой как камень. И если к ней православные демоны пристанут, то поможет крестин.