Через час, в центре Парижа, полковник Носороджи позвонил Пьеру Тарансу:

– Алле, капитан! Вы знаете, я еще должен вам кое-что сказать, так мелочи…

– Хорошо, где?

– Да можно рядом с мостом инвалидов, через часок, – притворно мягко произнес Носороджи.

– Договорились, господин полковник…

Прошел ровно час. Мишель Носороджи медленно прогуливался по набережной Сены, глядя на быстро бегущие воды.

– Что еще, полковник, что за тайны? – спросил недовольно Таранс, быстро подойдя к полковнику. Капитан не любил получать инструкции вне служебных кабинетов, когда нет свидетелей.

– Дело в том, что я подкорректировал вашу задачу. Пройдемте, прекрасная погода, люблю Париж в августе и сентябре, «индийское лето», а вот русские называют эту пору «бабьим летом», неправда ли, Пьер?..

– Возможно, к чему такой большой круг, месье Носороджи?.. – удивился Таранс.

– Вы же русский, ну не совсем, конечно, ваша бабка, кажется, русская княгиня, или что-то в этом роде?..

– Моя бабушка дворянка, но я не русский, я француз!

– Если мои подозрения верны, и Жут еще работает и на русских, можете ликвидировать его! Вам ясно, капитан? Или уже майор?.. – демонически произнес Мишель.

– Это приказ, полковник? – спокойно спросил Пьер.

– Сами решайте. Вы, понимаете, что, возможно, Жут просто хочет смыться в Россию? А эта игра, что его отца якобы убили, просто игра русских спецслужб! Может быть такое?..

– Замечу вам, господин полковник, что я офицер разведки, а не ликвидатор. Сомневаюсь, что смогу быть вам чем-то быть полезен в таких делах. – Таранс с долей укоризны посмотрел в глаза полковнику.

– Ха-ха, ладно, Пьер, я просто пошутил! Я вас проверил, капитан! Надо признать, что вы надежный офицер. Поздравляю…

– С чем, господин Носороджи?..

– С тем, что я не свинья! – брызнул полковник.

– До свидания, господин полковник! Разрешите идти, готовиться к вылету…

– Секунду, Таранс, не торопитесь вылетать в Россию, вам нужно дождаться, когда Жут вылетит в Марокко, возможно, через два или три дня… Походите за Аленом, здесь, в Париже, о всех подозрительных встречах докладывать мне или генералу Монблану. А потом, незаметно для Жута полетите с ним в Марокко, там будет опасно, очень! И только после этого, опять же втайне от капитана Жута, вместе с ним прибудете в Россию.

– А это приказ? – гордо спросил Таранс.

– Да, вот это настоящий приказ. Я предполагаю, что как раз в эти дни за нашим капитаном могут ходить люди из ЦРУ. Это всего лишь мое предположение… Но чем черт не шутит?

– Есть, я все сделаю, прощайте!

Таранс ловко растворился в толпе туристов.

«Непростые ребята, эти два капитана, но нужно признать, они оперились и послали давно ко всем чертям меня и других стариков из разведки. А Жут, тот точно работает на нас и русских! Но зачем?.. Монблан, понимая это, не разоблачает Жута?.. Возможно, Жут, как универсальный разведчик и гуманист может служить связующим звеном между нами и русской разведкой?.. Странно все это… А может быть я стал слишком стар и везде мне мерещится измена? Это же надо, как вчера это было, тридцать с лишним лет прошло, я стоял с удочкой на берегу и ловил вместе с отцом рыбу. У него клевало, а у меня почти нет. Отец смеялся, а я давился слезами. «Мой глупый «белый носорог», – сказал тогда отец. Летит время. К черту работу, пойду домой…» – так размышлял Мишель Носороджи, уставившись взглядом в серую толщу Сены.

Постояв так минуты три, он взглянул на часы и пошел пешком к себе домой.

Срочно, секретно. 23 июля 2013. Из Парижа, директору ЦРУ в Лэнгли.

«Французы согласились прислать в Марокко своего человека. Это, по их словам, надежный разведчик, бывший русский диверсант, окончил высшее воздушно-десантное училище в Рязани. Именно этот человек необходим нам для успешной миссии на полуострове. Вам необходимо собрать дополнительные сведенья, касающиеся капитана Алена Жута. Операцию «Безжалостный мангуст» необходимо начать в конце июля, или, в крайнем случае, в начале августа сего года.